А п сумароков о правописании

А п сумароков о правописании

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ
ВСѢХЪ
СОЧИНЕНIЙ
въ
СТИХАХЪ И ПРОЗѢ,
ПОКОЙНАГО
Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника, Ордена
Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго ученаго Собранія Члена,
АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВИЧА
СУМАРОКОВА.

Собраны и изданы
Въ удовольствіе Любителей Россійской Учености
Николаемъ Новиковымъ,
Членомъ
Вольнаго Россійскаго Собранія при Императорскомъ
Московскомъ университетѣ.

Въ МОСКВѢ.
Въ Университетской Типографіи у И. Новикова,
1787 года.

Лингвистические сочинения А. П. Сумарокова (старая орфография)

Къ типографскимъ наборщикамъ.

Когда вы набираете литеры для моихъ писемъ, я прошу васъ наблюдать следующее. Силъ не ставить ни где; ни въ какомъ слове русскимъ людямъ они не надобны; мы пишемъ по русски не для чужестранцовъ, но для себя, а чужестранцы могутъ темже образомъ и безъ силъ научаться нашему языку, какъ мы ихъ языку научаемся. Они знаковъ на слогахъ ударенія не ставятъ; однако мы безъ трудности ударенію словъ ихъ научаемся. Сея ради причины у насъ силы уже выброшены, кроме словъ безъ силы два или ежели есть и более знаменованій имеющихъ; и такъ я говорю объ оставшихъ не надобныхъ намъ силахъ. Где должно сказать, сêрдца и где сердцà, то всякой русской человекъ и безъ сего ему типографскаго предваренія пойметъ, а по складу и чужестранецъ не ошибется, ежели знаетъ по Русски. Силы делаютъ справщику и вамъ трудъ ни кому не полезный, и трудъ автору въ поправке набраннаго ево сочиненія. Когда исчезнутъ силы, исчезнетъ съ ними и пестрота обезображивающая прекрасную нашу нынешнюю печать. Собственныя имена такъ же силъ не требуютъ; ибо удареніе въ собственныхъ именахъ на Русскомъ языке отъ удареній чужестранныхъ языковъ отменяется по нашему свойству. На пр. Елегіа по свойству нашихъ удареній Елêгія, Еклога, Еклóга, и пр. А ежели которыя имена остаются и въ прежнемъ своемъ свойстве, и те легко понять можно, по примеру другихъ именъ изъ того языка, темъ образомъ, которымъ догадываются не ставя силъ чужестранцы. А ежели какое не важное собственное имя и на вывороть молвится, такъ сколько не важно то имя, столько не важна та и погрешность. Лутче ставить силу надъ словами чужестранными, въ которыхъ намъ нетъ нужды, и которыя присвоены быть не могутъ, и для того ихъ силою почтить, что они силою въехали въ языкъ нашъ и которыя трудно выжить, потому что десять человекъ выталкиваютъ, а многія ихъ тысячи ввозятъ. Ето мне смешно что мы втаскиваемъ чужія слова, а то еще и смешняе, что тому не многія смеются, хотя языкъ народа и не последнее дело въ народе. Или можетъ быть я грешу, что тому смеюся, а они благопристойно поступаютъ, и ради того не смеются, что то не смеха, но сожаленія достойно. Имена прилагательныя кончаются у меня во множественномъ всехъ родовъ въ именительномъ падеже на Я. И потому что я по единому только собственному моему произволенію ни какихъ себе правилъ не предписываю, и не только другимъ но и самому себе въ грамматике законодавцемъ быть не дерзаю, памятуя то, что Грамматика повинуется языку, а не языкъ Грамматике; такъ долженъ я объявить вамъ, ради чево я все прилагательныя такъ окончеваю. Ради того что все такъ говорятъ. А для чево такъ говорить начали, о томъ спросите древнихъ предковъ нашихъ, ежели вы къ тому случай имеете. А всенароднаго употребленія не возможно опровергнуть, да и не для чево. Другой на сіе доводъ столько же важенъ: Въ Славенскихъ нашихъ книгахъ, прилагательныя имена, множественнаго числа въ единственномъ, рода мужескаго кончаются на И. Въ женскомъ и въ среднемъ на Я. Ежели намъ следуя тому поступать; такъ мы Славенскимъ мужескимъ окончаніемъ введемъ нечто не свойственное въ нынешній языкъ нашъ, къ чему народъ не только привыкать не можетъ, но и не станетъ. Какомужъ последуя правилу окончеваете вы во множественномъ прилагательныя имена на Е? Вы скажете: такъ пишутъ ныне. Кто такъ пишетъ ныне? Все, вы скажете. Право не все, ибо не все еще симъ заражены, и никогда не заразятся, а то, что не имеетъ ни малейшаго основанія, стоять не можетъю Предлогъ, При, въ сложенныхъ съ нимъ словахъ ставить такъ какъ онъ есть, не пременяя литеры И, въ I, ибо всякое слово, где бы оно вставлено ни было, темъ же словомъ остается, что оно было; следственно и литеры свои удержать должно: Оно знаменованія своево не теряетъ, и ни мало отъ существа своево не отходитъ. Изъ словъ, Множить, У, При, составляется слово, пріумножить. Для чево жъ писать прiумножить? или изъ словъ Яти, При и Не, составленное слово, неприятель, для чево писать непрiятель? что въ Славенскихь нашихъ книгахъ следуя правилу, что бы предъ гласною литерою ставить I, не зделано выключки на предлогъ, при, ето учинено забвеніемъ, не представивъ себе, что безъ выключки мало правилъ, или хотелося переводчикамъ покорить закону своему, непокоряющееся правилу ихъ, при. Имъ ето удалось; я только бедному, при, и некоторыя мои сообщники, къ слабому ево защищенію остался. Не только предлогу, при, и человеку бедному не скоро судъ сыскать можно, а особливо ежели судьи несправедливаго мненія, или какое пристрастіе имеютъ. Тогда отъ судей челобитчику такое решеніе выходитъ: Отказать; ибо мы того зделать не хотимъ. Имена существительныя кончающiяся на Ь, суть рода женскаго; такъ ради чево имеющія охоту переламывать правилами языкъ говорятъ великой камень, великой пламень, а не великая камень и не великая пламень ? Ето бы лутче было, по тому что не было бы выключки. Что менше правилъ, то легче языку научиться, а некоторыя думаютъ, что въ легкости языка немалое состоитъ достоинство; однако тотъ Алмазъ не дешевле, которой легче. Мне думается, что въ умеренной тягости языка больше найти можно достоинства, по тому что отъ того больше разности, а где больше разности, тамъ больше пріятности и красоты, ежели разность не теряетъ согласія. Трудность языка къ наученію больше требуетъ времени, но больше принесетъ и удовольствія. При, и томъ, по и томъ делаете вы однимъ словомъ, и когда набираете, потомъ, ставите силу такъ изображая: потóмъ, чтобъ не было выговорено, пóтомъ. Не сопрягайте двухъ словъ въ одно, когда вы мои письма набираете. Палочекъ между словъ не ставьте, на прим: по-морю, еще хуже набирать такія речи какъ по морю, а ставить силу на односложномъ слове такъ: пó морю или съ палочкою пó-морю. Где светло тамъ свечъ не зажигаютъ, а что ясно о томъ толковать не надобно: где поставлено по морю, всякъ будетъ читать и безъ предваренія по морю, а не по мóрю. Односложныя слова уже и для чужестранцовъ силъ не требуютъ; ибо где одна только гласная литера, тамъ ударенія на оную ни кто обойти не можетъ. Два не могутъ быть не два, а три не могутъ быть не три, подобно не можно не ударить голосомъ въ литеру гласную, ежели она одна только, а Хореи наши и Ямбы составленныя изъ двухъ долгихъ слоговъ суть Спондеи, какъ изъ двухъ короткихъ Пиррихiи, и употребляются слагательными стопъ по необходимости. Спондеи претворяются въ Хореи и Ямбы силою и удареніемъ мысли, а Пиррихии остаются слабыми двусложными стопами, что стопослагатели хотя и тщатся обегать, но ни въ самомъ пресечении стиха всегда обежать не могутъ, ежели для сей маловажной причины не хотятъ уменшить красоты въ изображении мысли своей. Щастливы те въ ономъ, которыя о красоте мыслей не пекутся, или паче достигнуть ея суетную надежду имеютъ. Они безъ сожаленія риѳме, пресеченію и стопе, мысли свои на жертву приносятъ. Не безщастны и те, которыя сочиняя стихи съ риѳмами, ни о чистыхъ стопахъ ни о хорошихъ риѳмахъ не думаютъ, а всехъ щастливяе те, которыя сочиняя стихи, ни о чемъ не думаютъ; ето всево легче. Въ собственныхъ именахъ по свойству произношенія нашего языка, ежели следуетъ после I, А, ставьте, везде въ моихъ сочиненіяхъ Я. На прим: вместо, Діана, Маріа, Наталіа. Діяна, Марія, Наталія. Въ другихъ словахъ изъ языковъ чужихъ такъ же, на прим: вместо, Елегіа, Церемоніа, Азіа, Иліада: Елегія, Церемонія, Азія, Иліяда, ибо произношенію нашему не свойственно. А и У въ средине и въ конце слова безъ литеръ безгласныхъ выговаривать по естеству ихъ и всегда кроме начала слова А, и У, стоя одни переменяются въ Я, и Ю; Не говорится Iунь, Iуль, Iудея, но Iюнь, Iюль, Iюдея. Грубой гласной литеры У, древнія Славяны и въ начале слова не выговаривали, прилагая къ У, О, для умягченія грубости литеры У, непріятельницы музыки, и выговаривали О, весьма коротко, которое почти не слышно было, лишь только смягчало грубость литеры У, и ради того во всехъ нашихъ древнихъ книгахъ У, безъ О, въ начале ни где не положено. А у Грековъ, У, изъ двухъ литеръ по той же причине составляется. При безгласныхъ посреди слова ставился у насъ везде Икъ, которой мягче нежели У, произносился, что и ныне наблюдать надобно: на конце стоя У, одно, пременялося оно въ Ю, и только стоя на конце съ безгласною литерою произносилося, когда грубость ево действовать не можетъ. Свойственно естеству человеческому, а можетъ быть и всякому животному грубое произношеніе голоса сколько можно умягчать, отъ чего родилась музыка и стопосложеніе. Все языки имеютъ грубости, одинъ более, другой менее; ибо языки составляются не учеными людьми, но людьми, и не одними разсудительными, но всякими; такъ тожъ естество, которое въ грубости впадетъ, оныя грубости и смягчаетъ. Языки разныя имеютъ суровости; разныя къ тому и способы употребляются. Въ нашемъ языке слуху досаждаютъ изъ несогласныхъ литеръ составленныя слоги, а особливо изъ трехъ безгласныхъ литеръ, или когда конецъ слова, съ началомъ того слова, которое следуетъ ему, не согласенъ: что я хотя и весьма наблюдаю стараяся разносить какъ возможно слова непріятно слуху сражающіяся, да не только въ стихахъ но и въ простой речи; однако не всегда то зделать можно, а языка ломать не надлежитъ; лутче суровое произношеніе нежели странное словъ составленіе. Суровыя слоги суть такова свойства: Гла, хла, мгла, жгла и пр: тому подобныя. Суровыя выраженія суть такова свойства: Буквъ безгласныхъ спряженіе. Безъ похвалъ твердость злата. Есть жизнь многолетна. Совесть злая. Прахъ трехъ правоучителей. Верстъ мгновенно. Отворять врата. Взглядъ переменить и пр. На противъ того гласныя наши литеры предовсеми известныхъ языковъ превосходство имеютъ, и ими смягчаемъ мы пріятнейшимъ образомъ суровости некоторыхъ нашихъ слоговъ. Не только А въ Я, и У въ Ю, пременяются, но все гласныя въ выговоре часто пременяются. О въ А; ибо А мягче слышится, и суровъ онъ только после гласной литеры. И, пременяется въ выговоре въ IИ. Е въ начале и въ конце слова всегда двугласная литера. Вошла было въ нашу Азбуку странная литера для изъясненія словъ чужихъ; однако сей пришлецъ выгнанъ, и ставимъ мы въ техъ местахъ, где она становиться хотела, старинную свою литеру Е, и чужія слова по свойству нашего произношенія изображаемъ ею на пр. Ева, Европа, Евнухъ, и пр. А что не говорятъ, Еденбургъ, Едуардъ, Ерцгерцогъ, а по свойству другихъ языковъ произносятъ, тому притчина та, что мы свой выговоръ и языкъ портить намерены, и во всякихъ обстоятельствахъ Немецкой и Французской языкъ прекрасному своему языку предпочитаемъ, котораго красоты многія и не знаютъ, а не зная красоты природнаго языка, можно ли красоты познать чужихъ языковъ, ето я предаю разсужденію всехъ людей, кроме самыхъ невежъ, которыхъ какъ велико число, я не ведаю. Следуйте въ правописании и во многомъ протчемъ до Грамматики и до вашей должности касающемся, больше древнимъ переводамъ Греческихъ книгъ, нежели худымъ съ Немецкаго и Французскаго языковъ переводамъ, отменяя враки переводчиковъ, ежели они вамъ позволятъ. Вы знаете, что не только многія переводчики, но и некоторыя Авторы грамоте еще менше знаютъ нежели подьячія, которыя высокомерятся любимыми своими словами, Понеже, Точію, Якобы, Имеетъ быть, Не имеется, и протчими такими. А о подьячихъ не заключайте, что они искусняе васъ, что въ два яруса ставятъ литеры и четыре литеры узорно въ слове Лета, перепутываютъ, ниже изъ того что они богатяе васъ, вседневно примечая что безграмотныя люди всегда грамотныхъ людей богатяе бываютъ. А писцами называются они Иронически, потому что они писать не умеютъ, да ето жъ и не ихъ должность; ихъ должность обирать.

О истребленiи чужихъ словъ изъ Русскаго языка.

Воспрiятiе чужихъ словъ, а особливо безъ необходимости, есть не обогащенiе, но порча языка. Тако долговременно портился притяженiемъ Латинскихъ словъ Немецкой, испортился Польской, перьвый отъ единаго съ нашимъ отца, а другой тотъ, который нашъ, только съ не-которою отменою, почти какую и Россiйскiя области между собою въ наречiи имеютъ, и какъ портится Немецкими и Французскими словами Русской. Честолюбiе возвратитъ насъ когда нибудь съ сего пути несумненнаго заблужденiя; но языкъ наш толико сею зараженъ язвою, что и теперь уже вычищать ево трудно; а ежели сiе мнимое обогащенiе еще несколько летъ продлится, такъ совершеннаго очищенiя не можно будетъ больше надеяться. Какая нужда говорить вместо Плоды, Фрукты? вм. Столовой приборъ, столовой сервизъ? вм: Передняя комната, Антишамбера? вм: комната, Камера? вм: Верьхнее платье, Сюртутъ? вм: Похлебка, Супъ? вм: Мамка, Гувернанта? вм: Любовница, Аманта? въ картахъ вм: Козырь, Король, Краля, Хлапъ, Атутъ, Роа, Дама, Валетъ? вм: Насмехаться, Мокероваться? вм: Похвала, Еложь? вм: Князь, Принц? вм: Кошелекъ, Бурса? вм: уборной столъ, Нахтишъ и Тоалетъ? вм: Задумчивъ, Пансивъ? вм: Переписка, Корреспонденцiя, и еще чудняе, Каришпанденцiя? Начальный поваръ, Кихенмейстеръ, и чудняе Кухмистръ, не отъ поварни, да отъ пирога, и Мистръ, вместо Мейстер? вм: Бритовщикъ, изломанно, Фершелъ? вм: Часть книги, Томъ? вм: Изданiе книги, Едицiя? вм: Остроумiе, Жени? вм: Разсужденiе, Бонсанъ? вм: Воспитанiе, Едюкацiя? вм: Великолепно, Манифик? вм: Нежно, Деликатно? вм: Страсть, Пассiя? Но кто все то перечесть можетъ! Сказывано мне, что некогда Немка Московской Немецкой слободы говорила: Mein мужъ, kam домой, stieg черезъ заборъ und fiel ins грязь. Ето смешно; да и ето смешно: Я въ дистракцiи и дезеспере; Аманта моя зделала мне инфиделите; а я а ку сюръ противъ риваля своево буду реванжироваться. Странны чужiя слова въ разговорахъ, въ письме еще странняе, а въ печати и того странняе. Что скажетъ потомство! Предки наши несколько Татарскихъ словъ присвоили нашему языку, изъ которыхъ мы уже некоторыхъ не въ силахъ выгнать, напр. Казанъ, Кафтанъ и пр. а въ гораздо прежнiя времена вместо, Конь, присвоено слово Лошадь, отъ АЛАША, и АТЪ, Меринъ, и хотя Меринъ по Немецки отъ древняго Ски?скаго языка называется Wallach; однако мы не отъ древнихъ Ски?овъ но отъ новыхъ Татаръ прiявъ слово Лошадь, Коня, въ нее преобратили; ибо въ Славенскихъ нашихъ книгахъ Конь Лошадью ни где не называется, и слово лошадь хотя и неисходимо нашему языку присвоено, однако всегда пребудетъ словомъ низкимъ какъ кафтанъ и все новыя не къ стати введенныя въ нашъ языкъ дикiя слова. Отъ Немецкихъ и Французскихъ словъ Русскому языку сея же судьбины ожидать надобно. Греческiя слова введены въ нашъ языкъ по необходимости, и делаютъ ему украшенiе, а Немецкiя и Французскiя намъ ненадобны, кроме названiя такихъ животныхъ, плодовъ, и протчаго, какихъ Россiя не имееть, напр. Рыба Карпъ. По сей необходимости и Стерлядь наша на Немецкомъ и Французскомъ языкахъ Стерлядью, а Соболь Соболемъ называются. Сарделли, Каперсы, Оливки, Цитронъ, Апельсинъ, Померанецъ, и пр. А Куликъ Бекасомъ и протчее тому подобное, чужими именами напрасно называются. Греческiя слова, какъ напр. Порфира, Скипетръ, Дiадима, имена наукъ, болезней и протчiя надобныя слова для изъясненiя точности потребны нашему языку. Они ж въ Латинской и во все Европейскiя языки войти право имели; ибо старанiе Грековъ въ нужныхъ именованiяхъ на верьхъ совершенства взошло, и получило почтенiе воспрiято быть Римлянами, а потомъ и всею Европою для избежанiя великiя трудности въ изъисканiи новыхъ нужныхъ именованiй, а некоторыя ихъ слова съ необходимыми и безъ нужды въ чужiя вошли языки, и съ необходимыми ради единыя красоты ихъ утвердилися, какъ на нашемъ языке Тронъ; ибо и Престолъ то же знаменуетъ; а притомъ и великолепно слышится. Таковымъ образомъ вошло слово Корона въ Русской языкъ, и знаменуетъ то же что и Венецъ. Ради необходимости многiя Греческiя слова стали быть словами всемъ языкамъ общими. И тако воспрiятыя Греческiя слова присвоены нашему языку достохвально, а Немецкiя и Французскiя языкъ наш обезображивают.

О стихотворстве Камчадаловъ.

Свобода, Праздность и Любовь, суть источники Стихотворства. Они способы въ изображеніи естества человеческому остроумію и в самой грубой природе. Чувствіе человеческое равно, хотя и мысли непросвещенны. Мысли наши единымъ чувствіемъ провождаемы, лутчими словами изображаются нежели, искусствомъ, хотя искусство природе и весьма потребно. Щастливы те, которыхъ искусство не ослепляетъ и не отводитъ отъ природы, что съ слабостію разума человеческаго не редко делается. А говоря о стихотворстве, которое чистейшимъ изображеніемъ естества назваться можетъ, оно всего больше ослепленію искусства подвержено, что ясно доказали старающіяся превзойти Гомера, Софокла, Виргилія и Овидія. Останемся лутче въ границахъ природы и разума, и въ мысли таковой, что человеку человечества превзойти не удобно. Природное чувствія изъясненіе изовсехъ есть лутчее, чему пріобщенная при семъ Камчатская песенка изрядный свидетель.

Потерялъ жену и душу,
И пойду съ печали въ лесъ:
Буду съ древъ здирать я корку,
И питаться буду темъ,
Только встану я по утру,
Утку въ море погоню,
И поглядывать я стану,
Не найду ли где души.

О коренныхъ словахъ Русскаго языка.

Что Русской языкъ близокъ отъ своего происхожденiя, то отъ множества коренныхъ словъ ясно видно. Сiе языкамъ оставляетъ естественную красоту и великолепiе; ибо народы составляющiя себе языкъ являютъ словами начертанiе естества, и съ мыслiю и чувствiемъ сходство произношенiя. Гордая вещь получаетъ гордое имя. Нежная, нежное имя, и пр. Напротивъ того въ языкахъ отдаленныхъ отъ своево происхожденiя или изъ разныхъ языковъ составленныхъ сего преимущества нетъ. Око, изображаетъ круглость. Дождь, точный шумъ раздробленно лiющихся изъ воздуха водъ. Журчанiе, потоки мелкихъ струй. Шумъ, великое движенiе воздуха. Громъ, воздушное движенiе съ трескомъ. Ветръ, буря, вьюга, и пр. Тишина, шептать, картавить, кричать, охать, стонать, реветь, драть, ласкать, миловать, ублажать, и пр. А коренныя слова нашего языка производными осыпаны, и ежели пространно о томъ писать, великую и весьма полезную о томъ составить можно книгу, а я не имея о Етимологiи изъяснять довольнаго времени, изъ сего множества некоторымъ хотя словамъ коснуся, и подавъ или умноживъ охоту Етимологистовъ буду радоваться, ежели кто сей полезный трудъ возметъ на себя. Чемъ доле мы того не начинаемъ, темъ больше пременою реченiй стези испытанiя происхожденiя нашего языка заглаживаются. Древнiя медали любопытныя люди къ изъясненiю древнiя исторiи справедливо драгоценными вещьми почитаютъ, какъ и всякiя древнiя надписи, также столпы, обелиски, зданiя, развалины и проч. Но все то меньше служитъ Исторiи, нежели происхожденiе и древность языка. Русской языкъ произшелъ отъ Скиѳскаго, который кажется мне начался близко источника перьвоначалiя известныхъ языковъ; и хотя Скиѳской языкъ и на многочисленныя наречiя разделился, однако сходство съ нашимъ во всемъ ясно видно, какъ съ языкомъ Немецкимъ, который съ нашимъ безъ всякаго сумненiя единоутробенъ, по сходству великаго числа словъ и корня ихъ. На примеръ: Сынъ, Sohn; Братъ, Bruder; Сестра, Schwester; Око, Auge; Лесть, List; Веять, Wehen; Блистать, Blitzen; Сердце, Herz; Брюхо, Bauch; и протчiя многочисленныя слова. Не говоря о протчихъ Скиѳахъ возмемъ изъ многихъ наречiй какое нибудь техъ народовъ, которыя подъ областiю Россiи, и тотчасъ увидимъ сходство съ нашимъ, Напр: Отецъ, Атей; Коза, Казя; Утка, Урдякъ; Бревно, Брена; Цветокъ, Цецекъ; Столъ, Стель; Гусь, Казъ; Солома, Саламъ; Бочка, Бизька; Кадка, Кисьмакъ; Богатъ, Бай; Скотина, Тваръ, по приличiю слово Тварь; Волкъ, Бурре, по Немецки преложенiемъ имени Bár Медведь; Колодязь, Кую; Рожь, Арыжъ; Сено, Псенъ; Утро, Ирта; Агунъ, Алтаганъ, и пр. Можетъ быть что изъ сихъ словъ некоторыя чрезъ сообщенiе и изъ Рускаго къ нимъ вошли; однако то моево мненiя и доказательства не опровергаетъ. Въ добавку къ сему еще я изъ одиннатцати языковъ Скиѳскихъ некоторыя съ нашими словами сходныя слова приобщаю. На всехъ почти сихъ языкахъ, Отецъ: Атай, Ата, баба, бабамъ, по немецки Papa, а слово руское баба вместо отца матери давалось, и потомъ отъ матери всемъ замужнимъ женщинамъ досталось, что очень видно. Симъ образомъ Туманъ и Thau разделились, Небо и Nebel и Скиѳское имя Волка въ Немецкое имя медведя Bár превращено. Рабенокъ на некоторыхъ Скиѳскихъ языкахъ называется Бала: Отъ сего происходить слово Балавать, то есть рабячиться. Гора на некоторомъ Скиѳскомъ языке называется Кирръ. Земля называется по сходству съ Немецкимъ Erde; Геръ, Еръ, Iиръ. Сердце, въ некоторомъ Скиѳскомъ наречiи Тшюркъ; Агнецъ, Коози, Коозу отнесенiемъ отъ Коза; Хойбала, Койбала. Слово Кобыла, кажется мне отъ слова Койбала свое наименованiе заимствуетъ; ибо съ именемъ Агнца перемешивается баранъ и овца, а родъ сего скота не разбирая пола у насъ и баранами и овцами называется; и такъ можетъ быть Овца приняла имя Агнца а Кобыла имя овцы, по сходству ихъ содержанiя. Петухъ, на некоторыхъ Скиѳскихъ языкахъ называется Курасъ, Куразъ, и Коразъ, безъ премененiя пола сходственно со словомъ Курица. Цветокъ, Циска, Цицегъ. Вода, Су: отъ того, See Озеро. Объявивъ о происхожденiи нашего языка, что онъ сынъ языка Скиѳовъ въ древности мужествомъ преславнаго народа, которымъ въ прошедшемъ веке безчисленная многонародiемъ Хина покорена, приступаю къ кореннымъ словамъ Рускаго языка. Когда дрова рубятъ, сраженiе дерева и топора слышится: Рубъ, отъ сего Raub, и глаголъ Рубить, Грубить, Grube, Grab, Grob, Гробъ, Graben Ровъ, Рвать, Грабить. Korb, Коробъ, Коробить, Корабль, Рабъ, Рабеть, Рабенокъ. Отъ последняго слога глагола Рубить, Бить. И едва ли не отъ глагола Бить, Любить, Быть, а отъ Быть следственно и Забыть. Сего я последняго мненiя не утверждаю, а перьвое съ довольною вероятностiю предлагаю. На чтожъ намъ чужiя слова вводить, когда мы по естеству и по примеру предковъ нашихъ, своихъ изъ первоначальныхъ словъ довольно произвести можемъ? Чужiя слова всегда странны будутъ, и знаменованiя ихъ не такъ изъяснительны, и следственно введутъ слабость и безобразiе въ сильный и прекрасный языкъ нашъ. А то еще и странняе, когда мы то называемъ, или еще и пишемъ чужестранными словами, чему у насъ есть точныя свои названiя, и имея древнiй и несмешенный языкъ, портя ево, слова изъ новыхъ и смешенныхъ вводимъ. Немецкой смешался съ другими, а Французской родился въ Варварскiя веки отъ Латинскаго, Гальскаго и Немецкаго. Еще странняе производить изъ Русскаго языка новыя слова, давая имъ непристойныя предлоги, несвойственныя окончанiя, переменять ударенiя, и производить слова или несвойственное имущiя знаменованiе или противъ естества сложенныя и въ новомъ образе, никаково знаменованiя не имущiя, кроме тени своево перьвоначалiя. Таковыя слова безполезно на будущее употребленiе уповаютъ. Они у потомковъ будутъ въ презренiи, или попортятъ языкъ, а такая искра, ежели искусными писателями не истребится, можетъ погубить весь нашъ языкъ, чему видно довольно примеровъ. Отъ чужихъ и не къ стати новозделанныхъ словъ погибли Еллинской и Латинской языки. Щастiе только, что они въ книгахъ остались, чево у насъ еще не много. То не такъ удивительно, что сiи достойнейшiя языки въ народахъ погибли; Варвары ихъ поразили. А мы прекрасный свой, по естеству и древности, языкъ вместо того, чтобъ ево вести къ совершенству, сами портить начинаемъ. Французской языкъ всею своею красотою остроумнымъ писателямъ долженъ, а нашъ самъ собою прекрасенъ; и ежели умножатся у насъ Стихотворцы и Риторы, а притомъ по времени такое же какъ у Французовъ учредится для исправленiя и разпространенiя языка собранiе, щастливы будутъ писатели потомковъ нашихъ. Обратимся къ кореннымъ словамъ нашего языка. Весть: отъ того Весть и Ведомость, Вещать. Изъ Обведъ, зделано Обетъ. Изъ Обвещанiе зделано Обещанiе. Stam, по русски Пень. Отъ Stamm, Stammen, Stand, Umstand, Zustand, Standhafftigkeit, Stange, Stul, Стать, Стоять, Стонъ, Стоить, Столпъ, Станъ, Стонъ, Ставить, Застава, Поставецъ, Приставъ. Стану, вместо буду. Престать, къ Стати, Ступить, Поступать, Поступокъ, Преступленiе, Степень, Стопа. Сто, то есть по исчисленiи десяти десятковъ остановиться. Ой: Восклицанiе въ болезни. Отъ того слово, Вой, Выть, Бой, въ которомъ слове, Литера Б. отъ ударенiя Топора по дереву слуху бiенiе изъясняетъ. Отъ превращенiя Б. къ В. Война. Отъ Бой, Боль, Больше, Болезнь. Отъ голоса Рубъ, Б. къ изъясненiю бiенiя взято, а отъ сопряженiя Б. съ восклицанiемъ Ой, рождается Бой и бить. Око: отъ того, Высоко, Глубоко, Низокъ. Отъ Ока еще по естественному изображенiю круглости: Около, Околица, Колесо, а отъ того Колесница, Коляска. Укъ: Слово Скиѳское по руски стрела. Отъ того съ приставкою литеры Л: выходитъ слово Лукъ. Отъ того по кривоте Излучина, Лукавство. Отъ разделенiя Лука съ стрелою, Разлука, и Разлученiе, по обыкновенiю русскаго окончанiя. Лукъ опять стрелою превративъ, Лучъ, по Немецки Strahl. Отъ Стрелы Стрелять, Строй воинскiй. Строй, приявъ знаменованiе порядка, производитъ слово, Строенiе, Струбъ, Стропило, Строптивъ, будто бы знача порядоченъ, Строгъ, Streng, Strom, Стремленiе. Медведь: Сiе имя знаменуетъ, то, что сей зверь ведаетъ, где въ лесу медъ. Волкъ отъ Вой, потому что онъ воетъ, или отъ Воя и Алча. Отъ спряженiя словъ Чело и Векъ, рождается слово Человекъ. Сесть: селъ, Оселъ, Оселокъ, Осада, Садъ, Садить, Садно, Судно, Судъ, по тому что въ немъ сидятъ. Ночь и Нощь, по сопряженiи слова Очи съ литерою Н. приятою отрицанiемъ: знаменуетъ Нетъ Очей, въ разсужденiи Тьмы. Число Пять: отъ Пядь Пядень, по тому что въ Пядени пять пальцовъ. А Палецъ отъ Палицы, которая происходитъ отъ Палки, а Палка отъ Balck. Отъ словъ Balck и Палка, Полъ, который стали делать потомъ изъ половины бревна для спокойности. Отъ того Ползать, Поползновенiе, Полъ и Половина, Женскiй Полъ: Половина рода человеческаго, Пола, Полатка, потому что Полы имеетъ, а отъ Полатки Полаты: Pallast; Полотно, Платокъ, Полотокъ. Полно двоякое знаменованiе имея: Полно, вместо довольно, чтобъ не превзошло половины, и полно, целый Полъ, то есть замощено все. Плавать: Ползать по воде, Плавно то есть какъ по воде плывется или равно какъ Полъ. Плавать и плавно подлинно ли отъ Пола происходитъ, ето только догадка, а протчее подлинно. Дуть, изображаетъ естественно дыханiе, а отъ слова, дуть происходятъ словаъ: Духъ, Душа, Воздухъ, Отдохновенiе. Русской и Немецкой языки происходятъ безо всякаго сумненiя отъ языка Скиѳскаго. Между множества какъ нашихъ такъ и Немецкихъ словъ, сходствующими со Скиѳскими Ort, по руски, место, называется по Скиѳски, Орынъ. Отъ слова Ort, Ordung; отъ слова Орынъ, Орда, Джуртъ: дворъ. Мы называемъ Татарскiя жилища Юртами, когда они малы, и Ордами, когда они велики. Кому сперьва не дико покажется, что слово Ordre, знаменующее Порядокъ, Приказъ, и присвоенное рускому языку слово Орденъ, отъ Орынъ слова татарскаго происходитъ, а о томъ ни малейшаго нетъ сумненiя. На конецъ перьвоначальное естественное изъясненiе, Буръ, по выговору и следственно по спряженiю литеръ произносится сурово, и по тому суровый цветъ конской шерсти знаменуетъ. Отъ слова, Буръ, происходитъ скиѳское слово Бурунъ, снегъ, а преносительно къ другой непогоди Буря. Отъ Буръ, Бурунъ и Буря, имеетъ наименованiе, суровый, быстрый и хладный полночной Ветръ Борей. Жители благорастворенной Грецiи чужой ветръ чужимъ словомъ именовали, и отъ которыхъ народовъ дулъ онъ, техъ, народовъ наречiемъ и назвали. Несколько упомянувъ о коренныхъ нашего языка словахъ пространство нашей Етимологiи предаю на изследованiе другихъ, твердо уповая, что сiе полезное дело не единому языку плоды принести можетъ, но и всей о Россiйскомъ народе Исторiи.

Литеры суть частицы того орудiя, которымъ мы способствомъ голоса, изображаемъ наши мысли и чувствiя.

Гласныя литеры свойственны не однимъ человекамъ, но зверямъ, скотамъ, птицамъ, а несколько гадамъ и рыбамъ: а не гласныя единымъ человекамъ, хотя малая того доля и протчимъ животнымъ принадлежитъ.

А. Е. I. О. У. хотя Россiйской языкъ произношенiя Е, ежели сiе произношенiе не сопряжено съ негласною литерою и не имеетъ. И когда я поставилъ здесь между гласными литеру Е, такъ я оную, не сложенною гласною разумею; но такъ, какъ она при сопряженiи со негласною выговаривается. Въ начале и конце сiя въ нашемъ языке литера, произносится какъ слiянная съ литерою I, а въ средине какъ литера по естеству своему: напримеръ: Единое дерзостно: въ начале и въ конце слова литера Е, есть со литерою I. слiянна: а после негласныя литеры Д, она не слiянна.

Древнiя не употребляли литеры Е и въ чужихъ никогда словахъ обыкновенно гласною, чему последовати и мы должны, держася свойства нашего языка, хотя мы безъ нужды соображаяся съ чужестранцами тому и неследуемъ, не знаю, ради чево Емануилъ, Евангелiе, Екатерина, Европа, Еллины, мы выговариваемъ какъ наши предки выговаривали: Ерцгерцогъ, Еденбургъ и протч. говоримъ мы по новому.

Удивительно мне, что г. Ломоносовъ возненавидевъ литеру I, часто ее пременялъ во литеру Е. на прим. вместо Достоинъ, Достоенъ и протч. и въ нарушенiе Грамматическаго произношенiя, вместо Бывшiй, Бывшей и протч. чему ныне многiя безъ размышленiя и безъ разбора следуютъ: и что наши потомки конечно истребятъ; ибо сiе нововведенное правило, не имеетъ основанiя, ни на свойстве языка, ни на древнихъ книгахъ, ни на употребленiи: а единственно на произволенiи г. Ломоносова, и на почтенiи къ нему ево последователей: или паче сказать на семъ правиле, что г. Ломоносовъ былъ Академикъ; такъ полагаютъ основанiе на Академiи, хотя онъ не составлялъ Академiи, но былъ ея членъ; и ни Академiя, ни Россiя того не утвердила: да и утверждати того Академiи не можно; ибо она въ Наукахъ а не въ Словесныхъ Наукахъ упражняется. А что многiя изъ Россiянъ тому пиша последовали, такъ не число дело утверждаетъ, но истинна, хотя бы наши писатели искуство свое и весма много ко совершенству приближили.

Г. Ломоносовъ родомъ не Москвитянинъ; такъ ево произношенiе Московское часто обманывало: и претворялъ онъ ради того литеру I въ литеру Е, что у Москвитянъ во окончанiяхъ литера I, несколько въ Е претворяется, какъ еще больше литера О въ литеру А; ибо везде где надъ литерою О нетъ силы, то есть ударенiя, претворяется она во произношенiи, между О и А, Водà, вóды: горà, гóры, и протч:

Равномерно ввелъ г. Ломоносовъ и въ другихъ некоторыхъ словахъ провинцiяльное произношенiе какъ на примеръ: вместо Ле’та, летà : вместо грáдовъ, градòвъ и протч: а многiя не размышляя, таковыя ево ошибки приняли украшенiемъ пiитическимъ, и употребляютъ оныя къ безобразiю нашего языка, что г. Ломоносову яко провинцiяльному уроженцу простительно, какъ рожденному еще и не въ городе, и отъ поселянъ; но протчимъ которыя рождены не во провинцiяхъ и не отъ поселянъ, сiе извинено быть не можетъ.

Но дабы не подумали, что я о происхожденiе г. Ломоносова въ ругательство ему воспоминаю; такъ насъ не благородство, но Музы на Парнассъ возводятъ; ибо благородство есть последнее качевство нашева достоинства, и те только много о немъ думаютъ, которыя другова достоинства не имеютъ.

Чаятельно мне, что литеру Е во слiянную литеру наши предки, древнiя Славяня, претворили употребленiемъ; но древнее употребленiе есть правило, хотя и не всегда: а здесь оно не опровергаемо; ибо оно вошло во основанiе языка, вкоренилося и утвердилося, и отменити того не удобно.

После литеры I не свойственно нашему языку поставляти литеру А, хотя и ставится она везде; ибо такъ она не произносится никогда. Мы не говоримъ Николаа, Дiана, Театръ и протч.; но Николая, Дiяна, Теятръ и протч.; следовательно въ семъ начертанiи со древними не согласенъ; потому что сiе вошло къ намъ отъ Грековъ, а не отъ Славянъ претворившихъ литеру Е во слiянную и претворявшихъ литеру въ реченныхъ словахъ во слiянную А съ литерою I и произведшую литеру Я.

Не имеемъ мы литеры ЙО, которая намъ и не надобна; ибо мы превращаемъ только просторечiемъ литеру Е не слiянную въ ЙО: а ежели когда она не обходима; такъ мы ее легко изобразить можемъ и писати Альона, Семьонъ и протч: а слова какъ напримеръ Ежъ, можемъ мы писати Йожъ, Iокаста, Йокаста: и кто Iокасту такъ напишетъ, тотъ ни какой благоразсудной критике не подвержется.

По сему основанiю можно бы было писати въ место Мя, Ломлю, Мьа, Ломльу и протч: но трудняе новости вводить, нежели выводить: и когда нетъ не обходимой нужды ни въ томъ ни въ другомъ; такъ на что имети безполезный и тяжкiй трудъ; и такъ кажется мне, что для изображенiя чужова слова, не только можно, но и должно иногда ЙО употреблять. На прим. Майоръ и протч: Сiе и не обходимо, и трудности не делаетъ.

Сокращенное I, у насъ изображается со знакомъ краткости тако Й; ибо въ другихъ Европейскихъ языкахъ, сiя литера во среди всегда кратка, а у насъ иногда кратка, иногда долга; такъ намъ безъ краткаго I, обойтися было не можно. Но по какому правилу извергли мы изъ Азбуки литеру Ѵ, которая есть краткое У? Не надобна она ради слова Синодъ, но не обходима ради слова Аѵрора, которую литеру и я за неименiемъ въ Типографiи сея литеры, изображаю во имени Аѵроры, ставя литеру В; но сiе странно: и извержена сiя изъ Азбуки литера отъ короткаго разсмотренiя; чего ради ввести ее непременно надлежитъ; ибо она не обходима.

Казалося бы что порядокъ требуетъ говорити после сего о литерахъ Я. Ю. Ѣ. Ы. Ъ. Ь. но прежде нежели изъясниться о литерахъ негласныхъ, того здесь изъяснить не удобно, что по семъ само дело покажетъ.

Литеръ негласныхъ Россiйскому свойственныхъ языку, имеемъ мы осмнатцать: Б. В. Г. Д. Ж. З. К. Л. М. Н. П. Р. С. Т. Х. Ц. Ч. Ш.

Литеры Ф. и ?. употребляются въ чужихъ только словахъ: а ?. только ради греческихъ словъ.

Те которымъ кажется выговоръ двухъ сихъ литеръ одинъ, ошибаются; ибо и по нашему произношенiю ?. выговаривается тверже. На прим. Филиппъ, ?едоръ.

Еще имеемъ мы литеры Кси. Пси. Щ. Две перьвыя въ недавныя времена, какъ ненадобныя выкинуты: а Щ. оставлена. Кси. и Пси. изображаются тако КС. ПС.; ибо на что сложныя безъ нужды литеры, хотя Кси у другихъ народовъ и терпятся: сiе дерзновенiе что Кси и Пси выброшены похвально; но сiе дерзновенiе было бы порочно при изверженiи литеры Щ. которая СЧ изображаетъ; а что сiя сопряжная литера въ ухо яко ШЧ ударяетъ: отъ чего бы следовало, что надлежитъ писать ШЧ, о томъ будетъ во своемъ месте.

Литеры Кси и Пси употреблялися только въ чужихъ словахъ, а Щ. въ нашихъ, и все наши и древнiя и новыя книги ею наполнены: такъ изверженiе оныя странно и следовательно не возразительно не превычному взору будетъ, чиня и чтенiю и понятiю остановку: а сiе основанiю правописанiя противно: а особливо во средине и въ конце слоговъ на прим. Вотсче вместо вотще. Отмсчнiе, вместо отмщенiе и протч.

Литеру ?. извергъ г. Ломоносовъ, по единому своему благоволенiю, ибо они разногласно произносятся. А что извержено S. такъ оно со всемъ не надобно; такъ те которыя ево извергли, зделали хорошо.

Спрашивалъ я г. Ломоносова, ради чего онъ Ф а не ?. оставилъ; на что мне онъ отвечалъ тако: Ета де литера стоитъ подпершися; и следовательно бодряе: ответъ издевоченъ, но не важенъ. А г. Тредьяковской извергалъ литеру З. и вводилъ S. оснуяся на Азбуке выданной при Государе ПЕТРѢ I. но сей Азбуке соображающейся съ начертанiемъ Латинскихъ литеръ во Типографiяхъ хотя и следовали; однако отошли отъ не свойственнаго намъ Латинскаго начертанiя нечувствительно, и пристали ко своему, данному намъ отъ Грековъ, откуда и Римляня свое начертанiе получали, и прилепилися мы къ подлиннику, отставъ отъ преображеннаго списка. Отъ сего произошла у насъ другая Азбука, которую мы гражданскою нарицаемъ печатью: а отъ того у насъ две грамоты къ великому и безполезному затрудненiю читателей. Несмысленныя дьячки не умеють новыхъ книгъ читати: а безмозглыя петиметеры старыхъ; следовательно, те въ отраду себе избавлены отъ не вкусныхъ стиховъ и худыхъ переводовъ: а те стоя въ Церкви, столько же Богослуженiе понимаютъ, колико Немцы Римскаго закона, свое богослуженiе, не зная Латинскаго языка.

Азбуке: словомъ: украшенiемъ искали мы безобразiя и самой нашему начертанiю гнусности. Съ новою модою вошло было къ намъ и новомодное кривописанiе, какъ вошли въ нашъ языкъ чужiя слова: а особливо Немецкiя и Французскiя, и складъ ихъ: а то еще и по ныне не очистилось: а можетъ быть и еще летъ двести не очистится; ибо скаредныя стихи и гнусныя переводы оное вкореняютъ: а простой народъ почитаетъ то все закономъ, когда что хотя и къ безчестiю автора напечатано.

Я еще и того не знаю, дельно ли наши предки приняли себе литеры Ф и ?; ибо Еллины не имея литеры Б. во своемъ языке имя Якобъ, неделая и слiянной литеры Я, пишутъ Iаковъ; но сiя древность более исторжена быть, безъ крайней и ненужной трудности не можетъ. А въ нашемъ языке ни литеры Ф ни ? нетъ.

Для чево зделана литера Юсъ, ето и древнимъ и новымъ неисповедимо. Не для того ли, чтобы она знаменовала Ю, а Ю знаменовало бы ЙО, но все наши книги сему противоречатъ, разве перьвыя переводчики ЙО почли простонародною речью, въ Азбуке бесплодной оставивъ Юсъ, по благоволенiю своему, вместо ево Ю употребили, явившуюся легче ко начертанiю: а о той позабыли, что столько удивительно, сколько вероятно.

Литеры Б. и П. — Г. и К. — Д. и Т. — З. и С. между собою одни; только одна мягче, а другая крепче. И ежели предшествуетъ какому слову предлогъ; такъ при мягкихъ употребляется по естеству нашего состава З, а при крепкихъ С. на прим. Возблагодарить, воспеть, возгреметь, воскликнуть, воздать, востребовать. Исключая З. и С. ибо здесь другое правило: при З. поставляется З. а при С, и З и С отмещутся. На прим. вместо возстать, востать; но при предлоге Раз. литера З не отметается. На прим. не расмотреть, но разсмотреть и протч.; при литере Х. ставить З. яко при мягкой литере. При протчихъ литерахъ везде ставится какъ во предлоге Воз. такъ и при Без. и Раз. литера З. Хотя не ведаю съ чего ныне пишутъ, и очень не давно начали: Превозходный, возпеть, возкликнуть, возтрубить и протч., что не только съ нашими древними книгами, и съ нашимъ языкомъ не сходно; но и самому человеческому выговору не удобно. Говорятъ будто сiе ради удержанiя во слове корня не вводится, но крайнимъ насилiемъ ввозится въ нашъ языкъ; но не смешно ли ето, когда ищется корень во Предлогахъ или въ Союзахъ; ибо предлоги и союзы не слова, но связки речей, и корня въ нихъ быть не можетъ; Воз: и Вос: ничево не значатъ, какъ и союзъ И и Же безъ другихъ реченiй: а Столъ и Любити и безъ другихъ реченiй знаменованiе имеютъ.

Дуб и ольха корень имеютъ, а столъ ни дубовой ни ольховой не имеютъ корня, и тщетно у стола исканiе корня, подобно такъ суетно и смешно исканiе корня и во предлогахъ; ибо они реченiя а не слова.

Г. Ломоносовъ у Предлоговъ никогда не искалъ корня, хотя часто литеру З и превращалъ во С, яко вместо Разсмотренiе, рассмотренiе: Рассужденiе вместо разсужденiе; но простительняе такая ошибка, нежели претворенiе литеры С во предлогахъ во литеру З; ибо сего и выговорить не возможно. Что бы онъ сказалъ, естьли бы напечатанныя по смерти своей увиделъ узаконенныя свои сочиненiя по сему правилу, чево ни ему ни мне и ни кому кому ни когда и не снилося, и предвидеть было не льзя, что бы когда нибудь ево и мои современники, такую порчу принесли Правописанiю. Я думаю, что Г. Козицкiй и Г. Мотонисъ, сему странному правилу ни когда не последуютъ, ни наши разумныя Проповедники, каковъ на прим: Архiепископъ Платонъ: а мне такое новое введенiе и смешно и жалко.

Такiя непристойности и въ языкъ нашъ введены на прим: слова Обнародовать, преследовать, предметъ, на какой конецъ и протч. Не знаю только, будутъ ли наши потомки, сiи странныя изображенiя употреблять: будутъ ко порче языка, ежели безграмотныя писцы не перестанутъ марать бумаги; ибо древность и безобразныя реченiя благообразными делаетъ, какъ на прим: слово Поборникъ, не то знаменуетъ каково оно, но совсемъ противное; Поборникъ мой по естеству своему тотъ, который меня побораетъ: а по употребленiю тотъ, который за меня другова побораетъ. Симъ образомъ вошло сiе: Слышу запахъ, хотя запахъ обонянiю а не слуху свойствененъ; но слышу вместо обоняю ни кто еще въ печати не издавалъ, хотя въ простомъ складе то употребить и можно. 0бнародовати значитъ населить: Преследовать: изследованное дело вновь изследовать, или огнать кого а не гнать! а Предметомъ могла бы назваться Цель, а не Видъ моихъ устремленiй, есть ли бы такое слово и существовало. Вошло было въ моду слово Тесная дружба, вместо, Великая дружба.; но въ нашемъ языке Тесная дружба знаменуетъ принужденную принужденную дружбу; да и то не употребительно.

Г. Тредьяковской въ молодости своей, старался наше правописанiе испортити простонароднымъ наречiемъ, по которому онъ и свое правописанiе располагалъ: а въ старости глубокою и еще учиненною самимъ собою глубочайшею Славенщизною: тако пременяется молодыхъ людей неверiе въ суеверiе; но истинна ни какая крайности не причастна. Совершенство есть центръ, а не крайность: такова Премудрость Божiя: а человеческая темъ более, колико ближе къ сему подходитъ центру, котораго она ни когда не коснется; ибо совершенная премудрость принадлежитъ единому Богу.

Гласныхъ литеръ какъ уже сказано пять: А. Е. I. О. У.

А. произносится по своему естеству; но следуя литере Е. пременяется она, не только во произношенiи, но и въ начертанiи должно въ литеру Я. пременяться на прим. какъ уже сказано: вместо Дiана, Николаа: Дiяна., Николая; и протч.

Е. пременена древними въ литеру слiянную IЕ и нигде ни въ начале ни въ конце, по своему естеству не выговаривается; а о протчемъ уже сказано. А литера Э. въ нашемъ языке не существуетъ, колико умствованiемъ, основаннымъ на невежестве ни втягается.

I. Двоякое начертанiе имеетъ и двоякое основанiе, предо гласною ставится I. а въ протчихъ местахъ всегда И. Предлогъ ПРИ не должно ни когда литеру И пременяти въ I. И хотя я во всемъ почти древнему нашему правописанiю безовсякiя отмены следую, но сiе отъ нихъ пишу отлично; ибо ни слова ни связки словъ ни когда своево естества переменять не должны, дабы они въ обнове не странны были взору нашему; ибо сiю обнову и долговременное употребленiе, яко противоестественное существу, удостоить не можетъ. Г. Ломоносовъ год целый мне въ семъ противуречилъ, и признавься по разысканiи точныя обстоятельности, мое мненiе съ великимъ утверждалъ жаромъ; но не успелъ писменно сомною въ ономъ согласиться, или по частымъ сомною не до красноречiя и не до языка касающимся распрямъ, не хотелъ согласиться, до времени: какъ онъ покритиковалъ у меня не знаю для чего Наречiе Днесь, и не нашедъ другова къ тому реченiя, зачалъ употребляти вместо Ныне, нынь, но Ныне не знаменуетъ той краткой точности: а Нынь не можно и вместо Ныне писать; ибо Ѣ претворяти въ Ь писатели вольности неимеютъ, хотя они и Стихотворцы; ибо и имъ дозволяется нечто а не все, да и то что речи ни мало не обезображаетъ. Да и на что Нынь; ибо Нынь ево то же изображаеть какъ и Ныне: а краткость одного слога не стоитъ труда искуснаго Ри?мотворца.

Сiя литера I въ Московскомъ наречiи иногда какъ О, о чемъ после сказано будетъ, переменяется въ половину Е, отъ чего не зная нежности Московскаго наречiя, г. Ломоносовъ и во Грамматику свою внесъ ее въ таковыхъ местахъ литерою Е: что къ удивленiю моему и къ порче языка, не искусными писателями, которыхъ число велико, и, употребляется; и что бы г. Ломоносовъ изъ своей Грамматики конечно исключилъ, ежели бы еще несколько пожилъ. На прим. вместо Антонiй, Василiй, Григорiй, Летнiй, Прекраснейшiй: Антоней, Василей, Григорей, Летней, Прекраснейшей и протч.

О въ общемъ Московскомъ произношенiи, да и въ самыхъ Славенскихъ нашихъ книгахъ, претворяется везде въ половину литеры А, когда нетъ надъ нимъ ударенiя, какъ уже сказано.

У. сiя гласная литера въ старой печати употреблялася только въ начале реченiй, и имела предъ собою всегда О, что взято слепо отъ Грековъ, а намъ нужды въ томъ никакой не было: а во средине и въ конце реченiй употреблялся Икъ. литера намъ со всемъ не нужная, какъ и литера ?, ибо между О и ? разности нетъ.

По исчисленiю г. Б. имеемъ мы тринатцать литеръ гласныхъ; худое наставленiе учащимся; ибо можетъ ли то быти въ нашемъ языке, чево нетъ во естестве. И и I есть литера одна. Э литеры нетъ: а когда оно слiянно, когда не слiянно, то уже сказано. О литере ?, что она, будетъ ниже. Я и Ю литеры слiянныя. А что касается до литеръ Ы и Ѵ, такъ г. Б*** Ы напрасно особливою гласною прiемлетъ, о чемъ сказано будетъ ниже; то только странно, что она особливою гласною имъ называется: и желалъ бы я отъ него слышати, какъ онъ ее безъ согласной литеры произнесетъ. А литеру Ѵ почитаетъ онъ г. Б*** намъ ненадобною; но что она необходима, я то уже сказалъ. Да и то странно, что ее Латинскимъ Y изображаетъ; но Ѵ есть краткое У, какъ и начертанiе ее свидетельствуетъ: а съ Y оно ни какова во произношенiи сходства не имеетъ. Мне г. Б*** книжка теперь только нечаянно въ руки пришла; такъ то что прежде о сей сказано литере, то сказано прежде нежели я пробежалъ сiю г. Б*** о Правописанiи книжку, которой я до сего часа не видалъ, и не слыхалъ того, что она есть, и будто судьбиною увиделъ ее во книжной лавке, какъ будто нарочно положенную передъ мои глаза, въ которой учеiникамъ, что до Правописанiя надлежитъ, ни какова наставленiя нетъ, ниже малейшаго во Правописанiи углубленiя: въ чемь я прошу г. Б***, какъ моево прiятеля, на меня не сетовать, ибо я не ево, а ево Азбуку трогаю, безовсякаго тщанiя, или проницанiя сочиненную.

О согласныхъ литерахъ толковати, что Б и что В. есть излишно; ибо то всемъ известно, кто только Азбуку выучилъ; но ни кому еще того можетъ быть и въ мысли не впадало, что я о нихъ теперь объявить намеренъ: а изъ того следуетъ и то, что до литеры ? касается, которую такъ же гласною выговорить не льзя, хотя ее г. Б*** и особливою гласною почитаетъ и что особно касается до литеръ Я и Ю: что касается до Ъ. Ы. Ь. и до необходимости литеры Ъ, которая г. Б*** кажется не важною.

Г. Б*** не изъяснилъ во своемъ правописанiи, ради чево Россiяня имеютъ Ъ. Ь. Ы. и Ѣ, а что поизъяснено, какъ изъ далека покажется такъ то толь не глубоко, что оно почти всемъ и безъ сихъ новыхъ правилъ известно. На прим. Тамъ не ставится Е, где сей гласъ въ ЙО не пременяется, какъ: Привелъ, привьолъ, протч. Но не то о семъ сказати должно, хотя и то бы было надобно, естьли бы оно менше известно было; но не худо что сказано; только того мало къ изъясненiю дела, и къ пользе учащихся: они и безъ сего наставленiя: Все книги, не скажутъ: Всьо книги. Чтожъ новаго и еще не известнаго о томъ я объявить хочу?

Все наши согласныя литеры сугубое произношенiе имеютъ: то есть: тупое и острое. Абъ, абь: Авъ, авь: Агъ, агь: Адъ, адь: Ажъ, ажь: Азъ, азь: Акъ, акь: Алъ, аль: Амъ, амь: Анъ, ань: Апъ, апь: Аръ, арь: Асъ, ась: Атъ, Ать: Афъ, афь: Ахъ, ахь: Ацъ, аць: Ачъ, ачь: Ашъ, ашь; Ащъ, ащь: А?. а?ь. Какимъ же образомъ можемъ мы истребити Ъ? и когда мы напишемъ любит, такъ любитъ ли читать или любить? Вотъ не обходимость нашихъ припряжногласныхъ. Латинское Семперъ не требуетъ ни литеры Ъ ни Ь, ибо ихъ Р всегда тупая литера.

Ежели Б или В тупое, такъ литера гласная къ нимъ ставится А Е Ы О У: ежели острое, такъ непременно должно ради изображенiя голоса поставить Я Ѣ И Ю: а ЙО можетъ изображаться литерами Ь и О; следовательно, что въ такихъ обстоятельствахъ Я и Ю не слiянныя литеры, но А и У после острой согласной литеры.

Извести, извести: извести: Извыкнутъ, извинить: Возъ, ввозъ. Бю и Вю въ нашемъ языке нетъ; такъ я ради примера тупую и острую литеру Д положу Духъ, дюжъ: и протч.

Литеры припряжногласныя и кладутся; перьвая при тупой, а вторая при острой: Левъ, Волкъ; Камень, Корень и протч.

Подьячiя все и все ставятъ за одно, и вместо въ указе, часто пишутъ въ указе: а ето ни глазамъ ихъ, ни слуху, ни уму не делаетъ ни какова упора. Ни кто из малограмотныхъ людей того не чувствуетъ, какъ темъ языкъ нашъ ни портится: и испортится еще больше, когда Правописанiе и Грамматику за дело мало нужное почитати не перестанутъ. А ето и потому единому важно, что отъ ненаблюденiя Грамматики умножается во Приказахъ письмо и кривыя рождаются толки, къ обогащенiю подьячихъ и къ разоренiю обидимыхъ соперниками своими. Не скажетъ ли петиметеръ то, что лутче имети любовное писмо не по Грамматике писанное, нежели отпорное желанiю ево, хотя бы оно и Цицероновымъ наполнено было красноречiемъ; но грамота и просвещенный разумъ омрачаютъ ли красоту ево любовницы? Разумная грамота есть ясное изображенiе и начертанiе тончайшихъ нашихъ мыслей и тончайшаго чувствiя. А ученiю грамота хорошая всякому нужна, исключая Стихотворство; ибо мы довольныя опыты имеемъ на то, что можно сочиняти стихи во всехъ родахъ, и ни малейшаго не имея о Грамматике понятiя, хотя и кажется, что Стихотворство и Риторство более другихъ Наукъ нужды во грамоте имеютъ, и что они самый сильнейшiй духъ оныя; однако нетъ ни портнова ни сапожника, кто бы тому не учился: а Стихотворцевъ довольно, которыя не только правилъ онаго, но и Грамматики не знаютъ; ибо колико авторъ ни несмысленъ и колико сочиненiе ево ни глупо; но сыщутся и читатели и похвалители онаго, изъ людей которыя еще ево несмыслянняе; безумцы отъ начала мира не переводилися, и ни когда не переведутся. Да и болышiя умы омраченныя невежествомъ ни истинны не достигаютъ, ни вкуса не получаютъ. Сверьхъ того по большей части вещи утверждаются большенствомъ голосовъ: а невежъ больше нежели просвещенныхъ людей; такъ и ето тамо где много невежества помогаетъ марать бумагу, и обезображая себя, обезображать бедныхъ читателей, и приводить согражданъ ко скаредному вкусу.

Реченiя Не. и Ни. у насъ часто употребляются не правильно.

Не: въ сопряженномъ реченiи у насъ иногда отделяется, а въ отделенномъ сопрягается, на примеръ: Сiе дело есть не доброе: а не недоброе, Нечаянное приключенiе, а не не чаянное. Нечаянное, есть описанiе прилагательнаго; а не чаянное есть отрицательное чаяннаго. Когда я описываю нечто, тогда должно Не. быть сопряженно. Когда отрицаю, тогда должно оно быть отделено. Тако и Ни на примеръ: Ничто и ни что. Ни что меня не веселитъ: я ето ставлю за Ничто.

Не: въ другихъ языкахъ при Глаголахъ беретъ ко следующему Имени существительному, Падеж винительный, а въ нашемъ языке беретъ оно Падежъ родительный: въ чемъ наши многiя писцы почти всегда грешатъ; ибо Грамматики не знаютъ. На прим. не льзя сказать: Я не люблю мой покой: Не надеваю шубу: Не вижу лесъ: но покоя, шубы, леса и такъ далее.

Что: есть или местоименiе или Союзъ: а иныя, да и г. Ломоносовъ часто, какъ Местоименiе, такъ и Союзъ равно во Стопосложенiи слогомъ долгимъ прiемлютъ: протчiя отъ неведенiя, а г. Ломоносовъ отъ нераденiя, или и отъ неразсмотренiя, не знавъ того правила, которое будетъ у меня ниже, касающагося единственно до Стопосложенiя.

Местоименiе ЧТО есть долгое: Союзъ краткое: на примеръ: Что я тебе учинилъ досаднаго? Что я тебя люблю, ты ето знаешъ. А вместо Который, Которая, Которое, употребляется Что или отъ неведенiя, или отъ неразсмотренiя, или отъ привычки худова и простонароднаго употребленiя, или отъ подражанiя авторскимъ погрешностямъ; ибо Что за Которое писано быть не можетъ: а за Который и Которое, и совсемъ оно скаредно; лутче сказать Умствованiе не похвально, что не основательно: нежели: Прекрасна та девица, что я вчера виделъ: и лутче еще приставляти Что за Которое, говоря о вещахъ не видимыхъ и не одушевленныхъ вещахъ, нежели о видимыхъ или одушевленныхъ.

Иныя говорятъ то, что реченiе Который во всехъ родахъ доляе; такъ ради того Что употребляется; да и во Французскомъ языке такъ; но того языка свойство инакое, и инакое употребленiе: а мы и нужды такой во краткости реченiя не имеемъ, благодаря красоту языка нашего, не знаемую невежами, и отъ того ими презираему; ибо кто чево не знаетъ, тотъ того и хвалить не можетъ: не пленяется слепой красотою. Вместо чтобъ сказати: Который подьячiй взялъ съ меня взятки, и который заслужилъ себе за то наказанiе; котораго крючкотворца севодни сковали за вину, за которую осудили ево повесить. Могу я такъ сказать не емля къ тому Что: Подьячего взявшаго съ меня взятки, и заслужившаго себе наказанiе, скованнаго за вину, и осужденного на виселицу.

Великаго достойно сожаленiя, что порчею языка лишилися мы сея точности и силы во Глаголахъ; Видехъ, виделъ, виде, видехомъ, видесте, видеша; но старанiемъ несмысленныхъ и безграмотныхъ писцовъ, лишаемся мы ежедневно и оставшихъ красотъ нашего языка: а со временемъ и всехъ лишимся. Еллинъ и Римлянъ лишили Варвары языковъ, а мы лишимъ себя нашего прекраснаго языка сами. Вотъ ожидаемая польза отъ умноженiя сочиненiй и переводовъ, которыми насъ невежи обогащаютъ! Вредно ободряти вралей похвалами, чтобы они больше врали; ибо де не писавъ худо, не льзя писать и хорошо; но враки должно ли издавать на светъ? Древняя Исторiя неоцененнаго Роллина, въ переводе нашемъ, подаетъ читателю не знающему чужихъ языковъ некоторое ему познанiе, къ малому просвещенiю, безъ другихъ знанiй, и ко прогнанiю скуки: а языкъ нашъ какъ моровая заражаетъ язва.

Простительно ли некоторому почтенному человеку, и которому ради многихъ причинъ, паче многихъ надлежало правильно выписывати имя свое, на прим: Василей, вместо Василiй? Г. Козицкой, и г. Мотонисъ никогда не подпишутъ своихъ именъ Григорей, Микалай, хотя и большая часть народа: Миколинъ день. А что ясная порча языка можетъ на веки вкорениться мы на сiе довольно примеровъ имеемъ. Февраль и Пролубь были прежде Феврарь и Прорубь, какъ Перепелъ сталъ пелепелъ: да и множество того. Въ сихъ трехъ словахъ, картавыя литеру Р. въ Л. претворили; но ныне и не картавыя говорятъ также. Отходя отъ корня реченiй, и отъ красоты языка, затмеваемъ мы свои воображенiя, и теряемъ то достоинство и дарованiе, которымъ более всего отъ скота отличаемся.

Вместо Летнiй, летней: ввелъ г. Ломоносовъ: а то, какъ и ево Грамматика, привела множество людей во глубину невежества. Лутче бы писати Летней; ибо ? тоняе выговаривается: а Е въ начертанiи худо; а во произношенiи таковыхъ реченiй еще хуже.

Знатнейшiя наши духовныя были ко стыду нашему только одни Малороссiянцы, почти до временъ владеющiя нами САМОДЕРЖИЦЫ: отъ чево все Духовныя слепо следуя ихъ неправильному и провинциальному наречiю вместо во веки и протч. говорили во вики и такъ даляе; но лутче сказати во вики нежели во веки; лутче и летней, нежели летней.

Не подумаетъ ли кто, что я вооружаюся противу ученыхъ Малороссiянъ: нетъ: дай Боже, что бы не только мы, но хотя наши потомки изъ Малороссiи другова ?еофана имели; Есть нечто во красноречiи худова; но сколько на противъ того и славы ево имени, и славы нашихъ временъ!

Но бывало ли отъ начала мира, въ какомъ нибудь народе, такое въ писанiи скаредство, какова мы ныне дожили. Возтокъ, източникъ, превозходительство! Конечно паденiе нашего языка скоро будетъ, когда такая нелепица могла быть воспрiята.

и во правописанiи, и въ другомъ касающемся до нашего языка, въ чемъ мы прежде нашихъ участныхъ ссоръ и распрей всегда согласны были: и когда мы другъ отъ друга советы принимали, ругаяся несмысленнымъ писателямъ, которыхъ тогда еще мало было, и переводу Аргениды. Не было бы у меня более съ тобою распрей, ежели бы во твое время столько врали на Руси. Были врали и при жизни твоей; но было ихъ и мало, и были они поскромняе: а ныне они умножилися за грехи своихъ прародителей: и такъ пишутъ они, что бы имъ и стенъ стыдиться надлежало; а они просвещенныхъ людей не стыдятся. Жаль того что со вракъ не положено пошлины: а изъ стихотворцевъ не берутъ въ рекруты; ибо полка два изъ нихъ легко составить можно: а когда изовсехъ и сочинителей и переводчиковъ набирать рекрутовъ; такъ въ одинъ месяцъ целая великая армiя на сраженiе будетъ готова; но ежели они такiя будутъ солдаты, каковыя писатели; такъ не прогонимъ ни Визиря, ни возмемъ Бендера.

Летà; вместо ле?та, г. Ломоносовъ утвердилъ, бывъ не Москвитяниномъ, а не ввелъ самъ собою; ибо Малороссiяне то ввели: а потому, что все школы ими были наполнены; такъ сiе провинцiяльное произношенiе и вкоренилося, яко Всигды, Теби, Мья, и протчiя Малороссiйскiя испорченныя выговоры: а особливо певчiя многое преобразили: какъ многое преображаютъ и Великороссiйскiя дьячки, подьячiя и бабы. Малороссiянцы вместо Тебе гòсподи: теби госпàды, и вместо Гòсподи пом?луй, поютъ иногда: Госпò;ды помилу?й: и такъ даляе. Но естьли намъ писать по выговору Малороссiйскому; такъ должны мы вместо лета, говорить литà, а вместо Только, тилько и протч. или вместо однако, однакъ и протч. изъ чево многое уже и воспрiято.

Ныне писцы потеряли все меры, и пишутъ не только не стыдяся, но ниже озираяся: и дерзновенiе невежества все превзошло меры.

Въ древнихъ нашихъ книгахъ разделяли иногда равнопроизносимыя слова, начертанiемъ разновиднымъ, какъ будто языкъ человеческой ударяется взору а не слуху. Миръ, и Мiръ: Светъ и Светъ. Но сiи слова по происхожденiю своему хотя и разная, но по основанiю тоже и миръ и мiръ какъ светъ и светъ. Светъ и миръ одинъ отъ освященiя, а другой отъ согласiя имена прiяли, не смотря на то что пристойняе назвать назвать бы было, вселенную бранью а не миромъ, но сiе надлежитъ до политическаго разсмотренiя,

Древнее и новое педантство писать следующiя наприм: слова литерою I, Императоръ, Ираклiй и подобныя сему; ибо де они и въ Еллинскомъ или Латинскомъ такъ пишутся; но у Римлянъ нетъ и не бывало И; такъ имъ какъ инако и писати то было? И должно ли Россiянамъ ради Россiйскаго Правописанiя непременно учиться по Еллински и по Латински? По сему педантскому правилу, не только въ начале слова, но и везде должно въ воспрiятыхъ Еллинскихъ и Латинскихъ словахъ ставить I. Что етова смешняе!

по свойству нашего правописанiя: что помнится мне и делаютъ Малороссiяня: а выговариваютъ они I. такъ они и всегда ? какъ I произносятъ. Посему свойству нашего правописанiя, не пишемъ мы въ родительномъ время, бремя, имя, времянемъ и протч. но временемъ и протч. Тако пишутъ некоторыя отъ незнанiя, сiе свое незнанiе основательнымъ почитая умствованiемъ. Сiе умствованiе старался г. Тредьяковскiй, давъ имени породы своей окончанiе Малороссiйское, по примеру педантовъ нашихъ; ибо ой, пременяти въ iй есть у педантовъ нашихъ то, что у Германскихъ педантовъ Латинской усъ. Дельно пишетъ г. Козицкой получивъ право Великороссiйскаго дворянства: Козицкой а не Козицкiй.

Когда мы Алексiй не въ Алексей, но въ Алексей претворяемъ; такъ не ясное ли заблужденiе Василiй претоворяти въ Василей? Одно педантство углубляться пиша по Русски во Еллинство и Латинство; другое углубляться во простонародную порчу.

Есть еще родъ подобныя неосновательности. Ниже сами Римляня никогда не писывали, и никогда не говорили, не отрезывая окончанiя съ прибавкою литеръ во другихъ падежахъ: а мы говоримъ Генералиссимуса и протч. да и Осъ Греческой и Усъ Латинской во всехъ языкахъ въ иное и свойственное языкамъ переменяется окончанiе: и мы сами не говоримъ Омиросъ и Виргилиусъ, но Омир, или Гомер отъ Латинскаго, что многимъ поизвестняе, и Виргилiй.

Многiя слова превращаемъ мы совсемъ во противное. Кирiе, Елейсонъ и Аллилуйа претворила невежественная чернь въ Куралесу и въ Алелую, чему и благородныя следуютъ: Онъ поетъ куралесу и несетъ алелую: такъ претворили мы прекрасныя и слуху прiятныя многiя имена собственныя въ дурныя и слуху противныя: Флоръ, Лавръ, Юлiяна, Меланiя, Харитина и протч. стали Фролъ, Лавьоръ, Ульяна, Маланья, Харитонья.

Нужное слово и почтеннейшее подъ Богомъ, Естество, потому только, что говорится, мужеское и женское естество, прiемлется словомъ противнымъ благопристойности, хотя оно только слуху малоумныхъ людей гадко кажется: а инова на сiе место и взять негде, хотя въ немъ невежамъ и нужды нетъ; ибо они ни человеческихъ понятiй, ни воображенiй не имеютъ.

и могутъ быти не только въ правахъ, но и въ самомъ толкованiи Священнаго Писанiя заблужденiя: какъ на прим: отъ худова изъясненiя Ложь, конь ко спасенiю: сiе знаменуетъ что конскимъ скокомъ не спасется человекъ; но спасется охраненiемъ Божiимъ: а лжецы чаютъ то, что ложь къ закрытiю своего бездельства позволительна.

Щотъ и мера степеней не имеютъ; но многiя пишутъ, первейшiй, последнейшiй, главнейшiй, крайнейшiй и протч: такъ посему можно писать и говорить: камень трехпуднейшiй: сукно шириною трехаршиннейшее и протч: я не говорю много о реченiяхъ Державнейшiй и Всеподданнейшiй: ибо такъ форма уставлена.

Въ старину прилагательное въ разныхъ родахъ такъ писалося: Великiи мужи, великiя области, великiя моря; съ чево жъ мы въ роде Мужескомъ пишемъ Великiе? Литера Е никогда роду мужескому не принадлежала въ нашемъ языке: да и выговариваемъ мы великiя мужи; такъ когда отставило употребленiе писать великiи; не должно ли писать во всехъ родахъ одинако; ибо великiе ни которому роду не свойственно, ниже роду мужескому въ нашемъ языке: а великiя свойственны двумъ родамъ, а по употребленiю и третьему. Ни кто сего правила не устанавливалъ; но невежествомъ ввезено въ нашъ языкъ, ко трудности и ко безобразiю онаго.

Т. вместо Д. и Д. вместо Т. у насъ часто безъ разбора ставится: во присудствiи, пишутъ и подьячiя и сочинители, думая что сiе слово отъ Суда а не отъ Суть происходитъ. Вотка, Лотка, вместо Водка, Лодка: и не должно ли писцамъ оглядываться на корень такихъ словъ, а корни ихъ очень не глубоки.

Не только можно писать возкликнуть, но ниже низпослать, хотя сiе реченiе и отъ реченiя низъ происходитъ.

противуречитъ, и Латинскимъ T. H ?. наша нимало не сходна, хотя и не точно такъ какъ у Грековъ произносится: а у Латин какъ оно прежде ни произносилось, ныне точно какъ Т. произносится. А Ѵ по меенiю Г. Б*** есть У Латинское; но по чему? По начертанiю; но намъ дело не о начертанiи, но о произношенiи, да и по начертанiю Ѵ есть сокращенное наше У: даромъ то что и Латинской Y, такъ же изображается.

Женщины наши по большой части ни какова правописанiя не наблюдаютъ; и пишутъ какъ ни попало. На прим. Матушка моя галубушка пажалуй пажалуй атпиши камне душа мая где ты купила вчерашнай градитуръ: а иногда и гарнитулъ:

Подьячiя пишутъ такъ: Всемъ господамъ ковалерамъ, Его Королевскаго Величества въ Генваре хто налицо имеетца и протч. Ся у нихъ всегда въ Ца пременяется: а они желая и устремляяся быть еще грамотняе другихъ людей, и поставляя слово Январь не довольно осанистымъ вдули въ нево Г. Въ Родительномъ падеже поставляя литеру А. литерою женскою; ибо женщины оную часто вместо О. употребляютъ, пишутъ Ого вместо Аго, что Петербургская Типографiя насилу отменила; ибо они на форму Титула ссылались, и опасалися наказанiя, когда вместо Императорского поставятъ Императорскаго, какъ того Правописанiе требуетъ. О естьли бы они больше убегали законопреступленiя, нежели формопреступленiя!

Между Е. и Ѣ. различiе подьячiя почитаютъ за ничто, или паче за род Педантства; ибо невежи все, и Науки Педантствомъ почитаютъ: а наукою то только, что ихъ безобразитъ; но главное невежество обитаетъ между благородными людьми, у которыхъ честь и слава платье, екипажъ и родословiе, которое еще и екипажа маловажняе.

Подьячiя акцидентствуя и крючкотворствуя, не боятся за то надлежащаго по правосудiю наказанiя: а Титла Государскаго изъ строки, во строку переносить опасаются, кто то имъ, такой же сказалъ невежа, будто ето не учтиво что ими крепко наблюдается, хотя того наблюсти въ печати и не льзя, да и не надобно, хотя и сами наборщики, напуганныя крючкотворцами, крючкотворцами, то иногда наблюдаютъ: а особливо когда несмысленныя авторы имъ сочиненiя свои отдаютъ во полномочiе, не зная какъ за правописанiе и приняться.

хорошъ; а хорошство того состоитъ во безобразныхъ крючкахъ; они везде ко крючкамъ прилепляются.

Оставивъ и малограмотныхъ щеголихъ и безграмотныхъ крючкотворцевъ, посмотримъ, какъ наши мнимыя ученыя люди, и несмысленныя риторы, стихотворцы, и переводчики пишутъ.

Мое Правописанiе, ежели позволено такъ молвить; ибо Правописанiе должно быть общее и по естеству дела, и по существу слова, есть то же, которое наши разумныя предки употребляли, и которое несмысленныя ихъ потомки гордяся знанiемъ, и не имея онаго, надменнымъ и дерзостнымъ умствованiемъ испортили.

А разность моево писанiя съ ихъ писанiемъ есть только следующая; такъ я научаю моихъ согражданъ не моему правописанiю, но правописанiю: и только ясныя ихъ ошибки опровергаю произшедшiя отъ скораго при множестве разсмотренiй утвержденiя, и отъ долговременнаго последованiя.

Предлогъ При пременили они въ составленныхъ реченiяхъ, въ литере И когда сему И гласная следовала; но реченiя образа своего въ начертанiи пременять не должны; ибо они сами отъ себя зависятъ. И не основательно писать Прiездъ, прiятель и проч. съ литерою I, но оставлять сiе реченiе какъ оно есть, и писать Приездъ, приятель и протч.

что ради того припряженный Союзъ безогласной не отставливается, что ево безъ предъидущаго реченiя выговорить нельзя; такъ ради чево Предлоги не совокупляются съ реченiями, хотя они съ литерою гласною, хотя безъ нея? на прим: Во граде, Въ Москве: и протч: довольно моему мненiю утвержденiя.

Третiя. Воньже, древнее, и такъ же и потомъ новое, не имеютъ основанiя быть совокуплены, по тому же правилу.

Протчiя мои разности, отъ прежнихъ толь малы, что о томъ и говорить не стоитъ: а когда, кемъ найдутся; такъ они и разность и утвержденiе свое покажутъ.

Древнiя ставили на слогахъ ударенiя силы; но то делали они ради простаго народа, обучая ихъ произносити реченiя Славенскiя, и привыкати къ исправному произношенiю, въ чемъ ныне нетъ намъ нужды.

И когда силы почти указомъ ПЕТРА Перваго нашего Императора отставлены; такъ умствователи, не ведая причины, ради чего силы ставилися, испросили дозволенiе ставить силы на реченiяхъ единообразно начертаемыхъ: какая въ томъ нужда? ибо самъ складъ ясно показываетъ, какое то реченiе. Пòтомъ и потòмъ и безъ силы различить можно, хотя бы потòмъ и одно реченiе было: но въ немъ два: По и Томъ: подобно какъ Такъ же и Также. Я въ Париже былъ, а потомъ поехалъ я въ Лондонъ: ясно ли здесь реченiе сiе, что оно Потòмъ а не Пòтомъ. Я пòтомъ моимъ сiя приобрелъ: ясно ли здесь то, что сiе реченiе есть пòтомъ а не потòмъ? или: Я парился на полку: я положилъ на полку въ чулане: я служилъ въ Астраханскомъ полку. Но какъ я силами: Парился на полку, и служилъ въ Астраханскомъ полку разделю; не вымыслить ли ради армiи особливый знакъ? А сверьхъ сей ненадобности, вместо стремленiя сыскивать хорошiя реченiя, и хорошо ихъ слагати, употребляя риторскiя и стихотворческiя красоты, долженъ будетъ разумной сочинитель отягощати мысли свои, и делать воображенiю и умствованiю своему остановку; но разумный писатель симъ ненадобнымъ безделкамъ не прикоснется: жаль только учениковъ, а не учителей; ибо учители делаютъ то отъ безобразнаго педантства: а ученики мучатся беззаконно, отъ несмыслiя принадлежащаго ихъ юности; и такъ ученики надъ симъ мучатся не достигнувъ еще разума, ежели не отъ порабощенiя своимъ наставникамъ: а учители надъ пустымъ потеютъ видомъ выживъ из ума, или лутче сказать, не имевъ ума.

Такая мерзость, таковыя палочки отлично были угодны г. Тредьяковскому.

Силы писывалъ и я, и долго того держался, хотя и ненавиделъ, дожидаяся кого себе въ изверженiи оныхъ сотоварища, но г. Козицкой и г. Мотонисъ люди и во Правописанiи и во Грамматике и во Красноречiи, которымъ я никогда ненависти моей къ силамъ не открывалъ, сами предварили меня, дабы обще начати въ Ежемесячныхъ Сочиненiяхъ называемыхъ Трудолюбивой Пчелою, силы извергнуть: что мы и зделали: а сiе не въ начале того изданiя учинено. О ежели бы и то принято было, въ чемъ такъ же будто узнавъ мое мненiе предварилъ меня некогда г. Полетика, человекъ искусный, что бы собственныхъ прилагательныхъ именъ не писать большими литерами. На прим.: Россiйское войско и протч. Я не знаю дельно ли еще и то, что мы большими литерами все свои страницы излишно шпикуемъ: а по Правописанiю нашему, большiя литеры ставилися только, после Точекъ, во начале сочиненiя, и должны они еще ставиться при каждой строке въ начале стиха. И само имя Бога везде ставилося съ малою литерою Б, ежели не въ начале и не после Точки. Большiя литеры введены и въ почесть; но я не ведаю, дельно ли ето: и не пристойняе ли вместо превеликихъ литеръ изображати почесть несколько крупными и отменными литерами, какъ обыкновенно у Французовъ: а мы великостiю литеръ и Немцовъ перещеголяли. Древнiя писатели Славенскiя Титла изверженiемъ некоторыхъ гласныхъ литеръ изображали, хотя такими почетными реченiями и изъ меры вышли; ибо Милость и подобныя тому слова, какъ и другiя, подъ Титломъ же ставилися: а Титло ни что иное какъ почесть. Что жъ до собственныхъ прилагательныхъ надлежитъ; такъ я ихъ малыми литерами начинаю: а ставятъ въ отсутствiи моемъ ихъ большими наборщики, думая что я въ моей рукописи ошибся.

Литеры Ж Ч Ш Щ весьма малую по естеству своему разность имеютъ во остроте и тупости; и весьма трудно распознать, когда они тупы, когда остры: Ножъ, рожь: Грачъ, Дочь: Хорошъ, вашь: Тощъ, нощь: и ради того можетъ человекъ не весьма углубившiйся въ писме въ семъ легко ошибиться; ежели не возметъ легкаго правила себе въ основанiе, что слова и реченiя мужескаго рода окончевающiяся сими литерами, берутъ изъ сихъ литеру тупую, а рода женскаго острую. Изъ сего следуетъ то, что Петровичъ, Григорьевичъ и протчiя отчества ни когда съ литерою Ь писать не должно хотя и все почти, ныне отъ незнанiя или отъ слепова подражанiя ставятъ на сихъ местахъ литеру Ь: да и въ Родительномъ падеже Петровичъ и Григорьевичъ пишется Петровича, Григорьевича: а не Петровичя и не Григорьевичя.

Г. Ломоносовъ во своей Грамматике претворилъ литеру I, въ И, будто по Московскому наречiю; такъ подумалося везде что то правильно; ибо де во Грамматике такъ написано; но Грамматика ево ни основанiя, ни утвержденiя не имеетъ: и по ево правиламъ начали писати, не только вместо Хорошiй, летнiй и протч: хорошей, летней и протч. но и вместо Василiй, Григорiй; Василей, Григорей и протч. чемъ ныне множество незнающихъ писцовъ заражено: да и печатаютъ такъ почти всегда, что еще жалче. Но чемъ пособить, когда Россiя ни какова не имеетъ собранiя пекущагося о языке и словесныхъ наукахъ: да и въ школахъ ни Россiйскому правописанiю ни Грамматике Россiйской не учатъ. Ето удивительно, и достойно великаго примечанiя.

Какъ учить людей Грамматике и Правописанiю; ибо де о томъ исправно не писано; такъ на что же следовати Грамматике Г. Ломоносова? а Грамматика во всехъ народахъ есть во естестве: и всегда писатели весьма хорошiя предшествовали Грамматике; ибо люди говорятъ и пишутъ не Грамматике следуя, но разуму основанному на естестве вещи: а Грамматика уставливается по народу и паче по авторамъ. Когда писалъ Гомеръ, тогда у Еллинъ еще не было написанной Грамматики, но сей великiй Пiитъ и отецъ Пiитовъ Грамматику зналъ.

ожидати нашему прекрасному языку? Щастливы мы еще, что некоторыя духовныя, не следующiя новомодной гнусности, силу нашего языка по возможности удерживаютъ; ибо они правильно Латинскому обучаются языку: а светскiя по большой части обучаются или Немецкому языку у кучеровъ, или Французскому у камердинеровъ. А иныя пишутъ и стихотворствуютъ и ни где ни чему не обучаяся, и еще симъ величаются, что они нигде и ничему не училися и не только упражняются во сочиненiяхъ но и въ высочайшихъ родахъ стихи сочиняютъ: а что ихъ сочиненiя гнусны; такъ етому ни они ни большая часть благороднейшихъ читателей не веритъ: а они врутъ со славою. О невежество, что тебя почтенняе, полезняе и легче на свете!

Текст воспроизводится по изданию 1781 (стр. 5—38) без изменений (исключая оговоренные ниже); в том числе оставлены непоследовательные написания, сделанные, вероятно, наборщиками:

— смешение ять и е (знаменуетъ, речение),

— частицы не (необходима),

— двоякое написание провинцияльный и провинциальный, противуречитъ и противоречатъ.

На стр. 9 Мья заменено на Мьа.

На стр. 16 со-мною дважды заменено на слитное написание сомною. Оба раза написание приходится на край страницы, т. о. убран двусмысленный в электронной публикации знак переноса и введено слитное написание:

не успелъ писменно со-
мною въ ономъ согласиться, или по частымъ со-
мною не до красноречiя и не до языка касаю-
щимся распрямъ, не хотелъ согласиться, до вре-
мени:

На стр. 28 аще заменено на еще.

На стр. 34 Я Парился заменено на Я парился.

На стр. 25 добавлена точка между словами Точки Большiя.

«Азбукой церковной и гражданской с краткими примечаниями о правописании» (М., 1768).

А ученiю грамота хорошая всякому нужна, исключая Стихотворство; ибо мы довольныя опыты имеемъ на то, что можно сочиняти стихи во всехъ родахъ, и ни малейшаго не имея о Грамматике. ср. в письме Г. В. Козицкому (26 марта 1772) . грамота, хотя и в ней больше нужды нет, и похвальнее, не зная грамоте, быти стихотворцем; ибо и в древней Греции едакой диковинки не бывало. (Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980, в Русской виртуальной библиотеке).

Примечанiе о Правописанiи.

ї. 1. Новаго Правописанiя у Россiянъ никогда не было, такъ именована некая книжка, противъ которой я теперь пишу, Опытомъ Новаго нашего Правописанiя, не правильно.

ї. 2. Грамматика г. Ломоносова ни какимъ Ученымъ Собранiемъ не утверждена, и по причине что онъ Московское наречiе въ Колмогорское превратилъ, вошло въ нее множество порчи языка. На прим. вместо лутчiй, лутчей, следовательно склоненiя прилагательныхъ перепорчены; а сiе: многiя хотящiя быти писателями приемлютъ за правило, не спрашивая больше доказательства кроме сего, что такъ написано во Грамматике; но въ утвержденной ли писателями?

Ѳ. ради собственныхъ именъ нужна.

ї. 4. Въ произношенiи нашего языка Ф и Ѳ совсемъ не надобны; такъ ради чево выкинута одна Ѳ? а Ѳ. въ Греческихъ собственныхъ именахъ, и по сложенiю губъ и по произношенiю следственно, почти на нашемъ языке, не говоря о Греческомъ, столько отъ Ф. отличествуетъ, сколько Ф. отъ В. П. отъ Б. Т. отъ Д; такъ безъ Ѳ. обойтись не льзя, которая не взирая на не основательную г. Ломоносова Грамматику, употребляется.

ї. 5. Литера Ѵ. есть краткое У. и безъ нея обойтися не льзя, на прим. какъ я напишу, Аѵрора, Аѵгсбургъ и протч. сему подобное? А по свойству нашего произношенiя претворяется сiя литера въ В предогласною только, ежели и въ семъ не сыщется изъятiя: она же со всемъ исключена, будучи со всемъ нашему выговору не надобна, где она естествомъ языка въ И пременена: на прим. Синодъ, Симiонъ, и протчая.

ї. 6. Странно ето титло нашему языку: Новороссiйской языкъ, ибо мы темъ же языкомъ говоримъ, которымъ говорили и предки наши, и новаго Правописанiя почти нетъ. Вместо востокъ, возтокъ, и протчiя такiя отъ крайняго невежества происходящiя умствованiя новымъ Правописанiемъ назваться не могутъ.

ї. 7. Я въ моихъ письмахъ отменяю только сiе, что пишу предлогъ При, везде въ ево естестве, въ чемъ и г. Ломоносовъ былъ со мною весьма согласенъ: а не внесъ етова во свою Грамматику, ради того только, что онъ етова прежде отъ меня не слыхалъ.

ї. 9. Двоегласныхъ не ЕЙ и ОЙ; но Я и Ю а иногда Я и Ю берутъ место А У Ы а Ѣ беретъ место тамъ у литеры Е, где они потребны.

ї. 10. Наши безгласныя литеры разны: тупыя и острыя Предки наши Славяна, убегая обширной Азбуки не зделали ни по два на прим. П: М: Н: Б: Т: и протчее: а дабы разделити когда П. М. Н. Б. Т. Абъ: Апъ. АМ: АН: и проч. Зделали они Ъ и Ь. Каминъ, Камень; Тамъ, Прямь, Рабъ, Рабь и протч. а где после на прим. Ама, Амя, Ана, Аня и пр. следуютъ когда гласныя то ради того они другiя литеры составили на прим. М. Амъ, ма, ме, мы, мо, му, Н. Анъ, на, не, ны, но, ну. М. Амь, мя, ме, ми, мьо, мю. Н. Ня, не, ни, ньо, ню. Разсудите жъ вы которыя или ни когда литеры Ѣ не пишутъ, или не у места ея полагаютъ: хорошо ли ето?

ї. 11. Ж. Ч. Ш. Щ. не очень тупы и не очень остры по естеству своему; такъ отъ того многiя и почти все исключая немногихъ пишутъ какъ ни попало Ночъ и Ночь, Ножъ и Ножь, но по тому что не только тонкости нашего произношенiя, не только мало наблюдаемыя, но и мало ведомыя, разделяютъ ихъ, но и правило что ежели въ родительномъ Я; такъ Ч и Ж остры. Пишутъ Петровичь, а надобно Петровичъ; ибо въ родительномъ не Петровичь.

ї. 12. Разбиваютъ при окончанiи строкъ литеры съ примеру чужихъ языковъ на прим. Од-нако: по нашему О-днако, исключая где предлогъ. Разъ-битiе, Возъ-мездiе и протч. Ежели где две литеры безгласныхъ: тамъ разъносится такъ: Простран-но и протч. Где три безгласныхъ тамъ первая переставляется къ первому слогу, а другiя къ последнему.

и письмомъ и испортили: и есть ли не приложимъ мы труда; то нашему прекрасному языку будетъ погибель, а после онъ не воскреснетъ ни когда.

ї. 14. Обогащается общество переводными книгами; но сiи книги въ потомстве почти все изчезнутъ, и веку нашему славы они не принесутъ: лутче бы ни когда не просвещати, не знающихъ чужихъ языковъ, Ролленовой исторiей, нежели ею срамить языкъ и складъ нашъ.

ї. 15. Почему я пишу Январь, я ето оставляю безъ доказательства; ибо сiя правда ясна: а Февраль и Пролубь говоримъ мы вместо Феврарь и прорубь отъ порчи картавыми и подражающими всему тому, что новое, хотя оно и не правильно. Кто начнетъ какое неистовство во языке, презренъ тотъ; но древнее неистовство ни какимъ умствованiемъ истреблено быть не можетъ. Генварь выдумали старинныя подьячiя, находя въ литере Г. когда она какъ Латинское H. произносится, некое величество и пышность: а до пышности невежи охотники, хотя бы она была и не у места. Слово вещь по естеству своему вещь; но древнiя невежи Ѣ въ Е превратили; такъ уже етому и быть.

ї. 16. Мне трудняе многихъ научиться было отличать е отъ Е; ибо въ прекрасномъ произношенiи Московскомъ, которое почти одни только приближенныя къ Москве крестьяня употребляютъ, не шпикуя языка своего чужими словами, и не пременяя древняго произношенiя, мы находимъ то что благородныя люди, наши предки, многiя тупыя слова въ острыя пременили.

ї. 17. Какое правила приказало намъ писати прилагательныя во множественномъ Е. и Я? Е. въ мужескомъ выдумали такъ же подьячiя, а позабывъ заведъ людей во сей не основательный лабиринтъ, хотя многiя и мучатся надъ различiемъ родовъ мещеются, и гадятъ языкъ еще более. Г. Тредьяковскiй смешное еще правило уставилъ, ради показанiя новаго, но худаго изобретенiя: IИ IЕ АЯ. Ежели следовати старине; такъ должно писати Непорочнiи, непорочныя, непорочна; но IИ пахнетъ отверженною отъ насъ хотя и недельно Славенщизною: и осталось писати во всехъ трехъ родахъ непорочныя. А другiя писатели сего за твердое правило еще не прiемлютъ, такъ пускай писатели выдумываютъ такiя правилы, какiя они хотятъ; но сколько мы писателей имеемъ?

хуже, нежели любити хвалу. Симъ образомъ и предлоги украшаютъ во глубине, а не въ глубине, лутче во Италiи, нежели въ Италiи; лутче во Ерусалиме, нежели въ Ерусалиме.

ї. 19. Греки не имеютъ ни Б ни Я ни Ц; однако мы и имея сiи литеры пишемъ Iяковъ вместо Якобъ, Iануарiй вместо Январiй, и Январь. Да и щотъ мы имеемъ церковный, по литерамъ Греческимъ, а въ гражданской печати по литерамъ Латинскимъ, и для того щотъ нашъ или I. II. V. X. L. или А В Г Д Е З И Ѳ I. и протч. Въ Типографiяхъ только Б. число 2, а Ж. число 7; не странно ли ето?

ї. 20. Почему бы надлежало писать более, прелестнее и пр. а не боляе и не прелъстняе, я не знаю; мы сокращаемъ иногда таковыя реченiя, да и много мы такихъ вольностей къ украшенiю нашего языка имеемъ, хотя темъ и мало пользуемся; такъ говоримъ мы миляй а не милей, складняе а не складней и протчее.

ї. 21. Наши прилагательныя кажутся долги; но когда мы кавыку, только по имени учася грамоте знаемъ: а подьячiя ее знакомъ ошибки на поляхъ маранной ими бумаги употребляютъ; такъ должны наши прилагательныя быти долги. Мы говоримъ основанiе; но когда бы ставя или не ставя кавыку ванiе делали мы исключая стихи, двумя слогами, какъ мы не зная етова съ меншею красотою нежели наши предки, Славяна, такъ бы мы много красоты приобрели языку; лутче Мученйе, Желанйе, говоря сiи реченiя двусложными, нежели мученье, желанье и протч.

ї. 22. Не терпитъ естество нашего языка, что бы мы после Е и I. писали А, хотя и напечатано у насъ Николаа, Патапiа: хотя прямое имя богине Дiана; такъ же должно писать какъ мы и говоримъ Николая, Патапiя, Дiана и протчее.

не йожъ, етова я и не постигаю: Маiоръ не Майоръ.

ї. 24. Противнейшая и мне и г. Ломоносову литера Э. недостойна, что бъ о ней и говорить. Вить мы не пишемъ же Эвропа, эвнухъ и проч. Мы же знаемъ отделяти Г. G. отъ Г. H. такъ ввезли едакова мы въ нашу Азбуку урода, а нужную литеру ради многихъ употребляемыхъ словъ Ѵ. выбросили; ибо Ѵ. есть краткое У. Мы и литеру Икъ выкинули напрасно; ибо оно точное У, а У не писывалося ни когда прежде безъ О; и наши предки О и У выговаривали слiянно не протягая губъ. И сiе принесло нашему языку, не имевшему сей грубости, умаленiе прiятности.

ї. 25. И г. Ломоносовъ и г. Тредьяковской теряли корень наречiя пиша: Ребята, вместо рабята, отъ слова рабъ и работа: Раззорять писали, а не разорять. Блиско, вместо, близко, и множество такихъ словъ. Многiя пишутъ присудствовать; ибо подьячiя чаютъ то, что сiе слово не отъ Суть но отъ Суда.

ї. 26. Кроме начала статьи ни где не ставливалися большiя литеры, ниже во имени Божiемъ. Сiе пестритъ письма наши: да и на что то введено, въ чемъ кроме безобразiя ни чево нетъ?

ї. 27. Маѳиматика слыветъ у насъ Математика: Кагавъ и кафе; кофе, Фортухъ, фартукъ; Гальстухъ, Галздукъ и протчее.

ї. 29. Ето правильно, что По томъ и На переди, не могутъ соединиться, ни вместо разделиться; но внутри вдоль и вкось не соединяются. Внутри, называется во внутренной. Ето что ради разделенiя По тòмъ и Пòтомъ ставятъ силы странно.

ї. 30. Въ воде и во глубине, когда пишутъ такъ и Въ отделяютъ; для чего жъ не писати такъ: Буду ль я? Ль выговорить нельзя; но въ выговорить не льзя жъ.

ї. 31. Въ Поезiи еще менше дозволяется ставити ль вместо ли; ибо искусный стопослагатель никогда не покоряетъ нужде красоты и распростря свои крылья, летитъ куда хочетъ, и не уподобляется спущенному бумажному змею летающему туда, куда несетъ ево ветръ.

ї. 32. Надобно знати, когда написать Облака, и когда Облаки, что до нежнаго слуха надлежитъ, то весьма пространнаго истолкованiя требуетъ. Но Основанiи, Желанiи, вместо Основанiя и Желанiя, редко употреблены быть могутъ, да и то для весьма редко случающейся красоты: а въ Поезiи Облаки за Облака, и часто и кроме риѳмы класти, не только можно но и должно. Иногда и въ прозе, коли я не поставлю Облаки, я изображу не то.

ї. 34. Ставятъ силы почти всегда напрасно. На полк&ygrave; въ бане, Преображенскаго полк&ygrave;, какъ силами означить можно, что одно полокъ, а другое полкъ?

ї. 35. Вотъ какъ еще нашъ языкъ древнiя невежи и безграмотныя люди портили. Нá небо, Нà море; Нá воду и многое сему подобное напутали. Нетъ инова способа, какъ не обходимо ставить силы на предлогахъ. А ежели Пiита не поставитъ силы; такъ потомки будутъ сiе почитати ошибкою стопосложенiя; ибо предлогъ отнимаетъ силы у имени не только существительнаго, но въ самомъ почтеннейшемъ слове Богъ: я нá Бога уповаю.

ї. 36. Силы для разделенiя полонъ, онъ терпелъ полонъ, и полонъ, стаканъ полонъ; ибо ни кто не скажетъ: етотъ стаканъ полòнъ пива, разве по тому что стаканъ пиво пленяетъ, да и людей въ полонъ беретъ.

ї. 37. Какая нужда въ сей новости, что вместо перò съ сею силою, писать перò съ сею: та взору не упорна, да она же при концахъ и старинная: ето умствованiе гадко.

что и у многихъ хорошихъ Чужестранныхъ авторовъ есть. У Грековъ ето была Вопросительная. А по моему вотъ какъ: . при окончанiи смысла , при частице смысла ; когда или что следуетъ тому же смыслу, или что упирается : когда разделяется смыслъ или когда что ко следующему приуготовляетъ. ? вопросъ ! восклицанiе.

Публикация воспроизводит все особенности Новиковского издания статьи, исключая переносы; оставлены и явные опечатки (стакан пиво и др.).

В параграфе 23 вместо IO^ следует читать обе буквы под крышкой (для такого знака не нашлось лигатуры в Юникоде).

Сумароков пишет о книге В. П. Светова «Опыт нового российского правописания, утвержденный на правилах российской грамматики и на лучших примерах российских писателей», вышедшей в Санкт-Петербурге в 1773 (42 стр.; 2-е изд.: 1787).

Гласныхъ литеръ имеемъ мы пять. А. Е. I. О. У.

Литера I. разделяется во три начертанiя: И. I. Й; предъ Гласною ставится всегда I, а предъ Согласною И; ежелижъ литера I. коротко произносится; такъ ставится Й и надъ нимъ краткая.

Ѵ. уставляя отличную литеру, и знаменуетъ она краткое У.

Согласные наши литеры суть сугубы Тупыя и Острыя: Абъ, абь; Авъ, авь; Агъ, агь: Адъ, адь: Ажъ, ажь: Азъ, азь; Акъ, акь; Алъ, аль: Амъ, амь: Анъ, ань: Апъ, апь: Аръ, арь: Асъ, ась: Атъ, ать: Афъ, афь: Ахъ, ахь: Ацъ, аць: Ачъ, ачь, Ашъ, ашь; Ащъ, ащь:

В конце слова при тупыхъ литерахъ ставится Припряжногласная Ъ, а при острыхъ Ь.

Когда къ острой должно приставити Гласныя А Е I У, такъ ставятся Я Ѣ Ю и останется одно только I при нихъ.

Когда къ тупой должно приставити Гласныя А. Е. I. У; такъ они такъ и ставятся, только вместо I ставится Ы.

Ѣ, ради скорейшаго понятiя, что во всехъ Существительныхъ именахъ, на конце слова ни где литера Е не ставится, но везде Ѣ. на прим: Руке, воде, и протч. такъ же и в Местоименiяхъ Дательныхъ: Мне, Себе, и протч.

Когда которая литера остра и когда тупа сiе и самъ нежный слухъ являетъ на прим: Медъ, Медь; в одномъ слове и М. и Д. тупыя, а въ другомъ и М. и Д. острыя, хотя отъ неискуства Е во произношенiи, а особливо въ Москве въ Ѣ претворяется, а въ начертанiи отъ незнающихъ Правописанiя в Е.

Литера Ѵ. невинно изверженная из Азбуки, тогда не надобна, когда она как И выговаривается: и необходима, когда яко краткое У произносится: на прим. Аѵрора и протч:

Ф и Ѳ в Россiйскомъ языке не надобны, а введены только ради чужихъ словъ: Ф. ради всякихъ чужихъ: а Ѳ ради только некоторыхъ Греческихъ. Ѳ произносится, хотя и не тако какъ у Грековъ, но гораздо нежняе нежели Ф.

Г. во Славенскихъ реченiяхъ произносится какъ Латинское H, а во простонародныхъ какъ Латинское G: а как сiи чужiя литеры произносятся, то вамъ скажетъ вашъ учитель: а когда онъ не знаетъ, такъ спросите у чужестранца; но вы то и безъ вопроса скоро познаете, слышавъ церковное служенiе и простонародныя речи.

Ѣ писаны быть не могутъ, а въ которомъ слоге Е не претворяется въ ЙО въ разговорахъ, тамъ редко не Ѣ пишется, какъ редко Е въ ЙО не претворяется въ разговорахъ. Когда написано Известiе и Извести; такъ ни кто не скажетъ извьостiе: а Известь хотя и не говорится Извьость, но каменщики обыкновенно ее Извьосткою называютъ. Ѣ всегда несколько въ I. вшибается, а Е ни когда, но несколько в ЙО, когда въ нево и не пременяется.

А. Когда безъ ударенiя, такъ произносится половиною О.

Е в ЙО преходитъ.

I. Вшибается несколько въ Ѣ, что и понудило сiе странное не Москвитянину ввести правило, чтобы писать Летней и протч.; а пристойняе бы испортити было сiе окончанiе литерою Ѣ.

Во Глаголахъ когда пристягается СЯ, Москвитяня отъ незнанiя сiе СЯ въ СА пременяютъ: а неискуснейшiя какъ Москвитяня такъ и все пременяютъ СА въ ЦА, хотя СЯ нежнымъ Московскимъ наречiемъ между СЯ и СА произносится.

прелеси. Водка происходитъ отъ воды, а не отъ воты; такъ нельзя сказать вотка. Сладко отъ сладости; такъ нельзя писати Слатко. Берите только корень реченiя, такъ въ литерахъ Д и Т ни когда не ошибетесь.

Не приучайтеся ставить литеры на верьху какъ подьячiя.

Не думайте, что все равно, большая ли литера или малая.

Да еще новое примечанiе я вамъ скажу. Немцы нашъ языкъ совсемъ на свой салтыкъ переворотили; такъ мы когда слово въ строку не уместится, разрезываемъ мы, или паче не мы; я того не делаю: разве наборщики когда по Немецкому введенiю, у меня ето зделаютъ: а я не досмотрю: а разрезывать должны мы п своему, а не по Немецки, на прим: Разумъ: Немцы такъ режутъ: Раз-умъ: а надобно резать по окончательныхъ Гласныхъ: ра-зумъ. Ежели жъ три согласныя сойдутся; такъ одну оставляти при перьвомъ слоге, на прим: вос-тревожить.

О происхожденiи Россiйскаго Народа.

Прiятно знать о происшествiи отечественнаго народа, и своихъ въ Исторiи видети предковъ. Нетъ до сего времени нигде о Россiйскомъ народе известiя. Сему причина та: серце Россiи, называлося древними обиталищемъ Иперборейцовъ; ибо протчiя народы далее полудневной Россiи и примкнутыхъ ко Польше провинцiй, страха ради жестокихъ Сарматовъ, не имущихъ ни какова съ другими народами сообщенiя, и пребывающихъ во дикости своей опасалися: а при томъ и полуночныя стужи боялися, представляя оную себе еще жесточе, нежели она въ самомъ деле; и ради того за Борей окончевающiй, по ихъ мненiю жилище смертныхъ ходить не дерзали, складывая многiя о Иперборейцахъ басни, а иныя ихъ единоглазыми, имущими око во лбу поставляли; ибо родъ человеческiй отъ начала мира къ невкуснымъ и не естественнымъ сказкамъ имелъ склонность. Новградъ подъ именемъ Славенска, и вся сiя отъ Ильменя къ полудню простирающаяся гряда, и отъ Малороссiи по Белогородской и Воронежской губернiямъ, древнимъ только известны были; но и сiи места населены были Сарматами: имена Славенска и на томъ же месте Нова-Града известны стали после: а прежде было тутъ жилище дикихъ Сарматовъ: а пустыни Воронежской губернiи, были севернымъ жилищемъ преселившихся после еще далее къ Северу Шведовъ нынешнихъ, о чемъ въ Исторiи Шведской совершенно известно. Где ныне Москва, Ярославль, Владимиръ, Тула, Калуга, Тверь, и далее по округу: сiи места были покровенны лесами, и дичайшими Сарматами. Подробно о местахъ пространной Россiйской Имперiи возвещу я, где то придетъ по порядку: а теперь начну о перьвоначалiи нашихъ предковъ. Сiе известiе не только намъ, но и всей Европе, можетъ принести удовольствiе; ибо коснется, при нашемъ происхожденiи и до ихъ происхожденiя, яко до людей отъ единаго съ нами произшедшихъ колена, о чемъ они не ясно знаютъ, будучи отдаленняе насъ отъ своего первоначалiя, и должны они были о ясности своего происхожденiя, ожидати отъ просвещенныхъ авторовъ Россiйскихъ, могущихъ и о себе и о нихъ получити больше сведенiя; ибо мы и корень языка праотцевъ своихъ и ихъ, по сiе время удержали: а языкъ есть ко снисканiю исторической истинны, вернейшiй руководецъ. Удивительно мне, что ни единому изъ Славянъ, просвещенныхъ въ последующiя веки, не впало въ мысли коснуться сей матерiи, ежели кто сведенiе о своемъ имелъ народе, и способность и прилежанiе ко изследованiю своихъ собственныхъ и всехъ Европейцовъ древности. Галлы и Британы по невежеству своему о томъ умолчали: а Французы и Агличаня бывъ Немцами, и не зная древнихъ языковъ странъ своихъ, то легко проранить могли, и оставити просвещенную Францiю и просвещенную Англiю, при новосложенныхъ языкахъ, во неизвестiи о прежнихъ странъ своихъ жителяхъ. Порывалися къ изследованiю того некоторыя изъ нихъ; но Гальской и Британской языки, уже не те, отъ котораго они произошли, испортясь еще отъ смешенiя, до пришествiя во страны те Немцовъ; следовательно въ сихъ языкахъ осталися некоторыя капли ихъ первоначалiя: а мы отъ источника нашего целое имеемъ море; ибо мы и почти все, по нынешнему времени, знатнейшiя Европейцы, суть Цельты: а языкъ Цельтской есть языкъ Славенской, который отъ древняго, почти единою долготою времени отмененъ: а смешенiе въ сей отмене мало участвовало. Долгота времени и разстоянiе местъ, безовсякой другой причины пременяетъ языки, что мы во своихъ провинцiяхъ и въ близкихъ отъ насъ временахъ видимъ. Сколько различествуетъ языкъ писемъ времени Царя Ивана Василiевича, съ языкомъ времени Царя Ѳеодора Алексеевича! Я не говорю съ нашимъ; ибо мы языкъ свой Немецкими и Французскими шпикуемъ словами, чево по большой части и современники наши не разумеютъ: и сколько разности въ языке въ наше время въ провинцiяхъ нашихъ! Сiе объявивъ приступаю къ нашимъ пращурамъ Цельтамъ. Сей древнейшiй народъ современный Коптамъ и Скиѳамъ вышедъ изъ Азiи въ малолюдную тогда Европу, жителей ея частiю выгнавъ на северъ, частiю покоривъ, присвоили себе почти всю Европу. Ѳракiя, Македонiя, Иллирикъ и протчiя известныя намъ ныне подъ именемъ Славенскихъ провинцiй земли, населилися Цельтами. Да и сами Греки суть отродiя Цельтовъ, смеесивься после со Египтянами и съ Финикiянами, что ихъ языкъ показываетъ. Изъ Иллирика и Славенскихъ земель жители подалися къ северу по изгнанiи своемъ: а Целты не вместившiяся въ толь маломъ округе подалися въ Германiю, въ Галлiю, и чрезъ Пиренейскiя горы въ Гесперiю, чрезъ проливъ морской во Британiю: а некоторыя, отъ тесноты, чрезъ Славенскiя провинцiи въ Италiю и поселилися даже до великой Грецiи, то есть до Королевства Неаполитанскаго и Сицилiйскаго. Гальскiя Цельты и Славенскiя более всехъ протчихъ прославилися, усиливься изгнанiемъ прежнихъ жителей, и нарекшися перьвыя Галлами отъ Цельтскаго слова, Гуляю: что я не по своему изобретенiю, и не по догадке объявляю: то есть Гуляками или странниками, а Славенскiя Цельты нареклися Славянами, знаменуяся славными: какъ Вандалы, отъ того что вышли вонъ дале, нареклися Вондалями: а изъ того Вандалами отъ другихъ наречены народовъ: а отъ имени Вандала, произошло Немецкое слово Вандереръ, Странникъ: Вандернъ, Странствовать: а отъ глагола Вандернъ Немцы дали имя Венды: то есть странники. Перьвыхъ языкъ после Латинскимъ и Немецкимъ, а вторыхъ языкъ отъ древняго отменила едина долгота времени. Британы назвався отъ бритыхъ головъ, пременили свой языкъ такъ же Немцами сперьва, а потомъ отъ смешенiя многоразличныхь жителей составили себе смеесь почти всехъ Европейскихъ языковъ. Гесперiйцы то есть Ишпанцы и Португальцы, последнiя отъ пристани Гальской проименовавься, лежащей при Западномъ Окiяне, языки свои Латинскимъ и Африканскимъ отъ прежняго отличили: да и сами Латины отъ Цельтскаго же произхожденiя, свой языкъ смеесивъ оный съ Греческимъ отъ Цельтскаго отличили: и осталися только одни Славяня при своемъ прежнемъ, то есть, при Цельтскомъ языке, который ныне подъ именемъ Славенскаго въ разныхъ наречiяхъ пребываетъ. И тако все языки Славенскiя, также Польской и нашъ ныне различны отъ долготы времени и отъ Цельтскаго несколько отличны: и можетъ быть не много разняе, нежели они между собою. А мы Россiяня дети Славянъ и внуки Цельтовъ, или паче Славяня и Цельты. Оставивъ новыя языки, то есть Италiянской, Французской, Ишпанской, и Португальской, сiи младыя чада Латинскаго языка, Лонгобардами, Готами и протчими испорченныя народами, и Аглинской сiю смесь разныхъ языковъ, которыя какъ произшедшiя отъ Латинскаго, такъ и Аглинской должны красотою своею писателямъ, какъ нашъ красотою своею единой древности, что еще важняе. Разсмотримъ сходство словъ Цельтскихъ во языкахъ Латинскомъ, Немецкомъ и нашемъ; яко во единоутробныхъ: а разсмотревъ ясно увидимъ то, что корень Цельтскаго языка везде остался, и что во множестве словъ сiе великое сходство, безъ сея основательныя причины быть не можетъ. Я бы целый не большой словарь того при семъ прiобщить могъ; но дело идетъ о народе Россiйскомъ, а не о языкахъ; да хотя бы и о языкахъ, такъ и малаго числа сходныхъ словъ, ради показанiя ихъ единоутробiя довольно.

А такихъ словъ кто хочетъ искати, зная все сiи языки, такъ въ одинъ часъ безъ труда множество сыщетъ.

Посмотримъ на сiи предложенныя слова, которыя изъ нихъ къ корню своему ближе, ради доказательства, что прямой корень у насъ, и что нашъ языкъ первенствуеть во происхожденiи своемъ.

Коренныя слова все единосложныя: а окончанiя придаются имъ по свойственности народнаго употребленiя.

Коренное слово Носъ — Немцы по свойству своему прибавили гласную литеру Е: Латины свое обыкновенное окончанiе: усъ. — Братъ, Брудеръ, Фратеръ. — Корень одинъ: а единосложное слово наше. Симъ подобiемъ отъ слова: дымъ, произошло слово Домъ, а Латины свое прибавили окончанiе, и говорятъ Домусъ. — Прибавка и убавка литеръ въ окончанiи отъ свойства народа происходитъ. Ежели бы Виргилiй, Виргиломъ назывался; Латины бы назвали ево или Виргилусомъ или Виргилiусомъ, Славяня нарекли бы ево Виргилiемъ, по свойству своему.

но отсеченныя. Сiе мое доказательство, что нашъ языкъ единоутробенъ съ Латинскимъ и Немецкимъ, и что онъ ихъ обеихъ старяе; и следовательно ко первоначалiю своему ближе, есть не опровергаемо. Приступимъ ближе ко происхожденiю Цельтороссiйскаго или Славенороссiйскаго народа, яко старшему, Италiянскаго, Французскаго, Ишпанскаго, Португальскаго, Аглинскаго и Германскаго народовъ: да и Греческаго народа во древности, по просвещенiю, по вкусу, и по красоте языка, и по превосходству, даже до сего времени, искусства во Словесныхъ наукахъ, служащему образцемъ истиннаго красноречiя и въ стихахъ и въ прозе, по свободнымъ хитростямъ и по славе оружiя.

Правда, что сходство съ нашими многiя Азiятскiя и Африканскiя языки имеютъ; но и то не отъ незапности, да вотъ почему: Копты, Сиряня, Скиѳы и Цельты произвели свои языки отъ единаго; ибо отъ начала рода человеческаго сiи народы не перьвоначальныя, но перьвоначальныя по известной намъ древности: довольно и того ко просвещенiю нашему, что мы по языкамъ можемъ доступить до перьвыхъ народовъ нашей системы, и до начала нужнейшiя и полезнейшiя намъ Исторiи: а при семъ не умолчу я и того, что и слово Исторiя, знаменованiе свое отъ Славенскаго имеетъ языка: Изъ стари, какъ слово Пiитъ, отъ слова Пети.

Что Цельтской языкъ, а следовательно и Славенской съ Сирскимъ и съ ево соединоутробниками, со Скиѳскимъ, и со всеми ево отраслями и съ Коптическимъ несколько сходенъ; такъ я некоторыя выбранныя изъ молитвы, Отче нашъ, приложу слова:

Отец на восточныхъ языкахъ называется:

Все сiи слова сходны со словомъ Папа, которое во всехъ Европейскихъ языкахъ дается отцу, хотя оно изъ употребленiя писменнаго и вышло. Рабятка отцовъ везде Папами зовутъ: да и Патрiархъ Римскiй имя святаго отца, подъ словомъ Папы имеетъ, какъ наши Патрiархи отъ слова Патеръ и Архъ, отца же знаменуя. Но по тому что часто во сходныхъ знаменованiяхъ, слова отъ вещи къ вещи преносятся, какъ на прим. Роса по Немецки Тау, Мгла, Небель, переменяются въ нашемъ языке въ Туманъ и Небо, а Небо въ Латинское Небула, знаменующее Облако: такъ переменяется наше слово Мать, и значитъ Бабу, а Баба значитъ относительно отъ Матери на некоторомъ малоизвестномъ Африканскомъ языке отца: а Баба и Аба одинъ корень имеютъ. На Грузинскомъ языке отец уже не Бабою но Мамоо называется. На Европейскомъ Татарскомъ отецъ называется Баба: на Азiятскомъ Бабамузъ; но Татарскихъ языковъ много; такъ и названiй сихъ много. По Индейски Бабъ, по Персидски Падеръ.

Земля называется на:

Все сiи слова сходставуютъ со словомъ Немецкимъ Ерде, Что до слова знаменующаго землю надлежитъ: такъ я о Шведскомъ и Дацкомъ наименованiи умолчеваю; ибо сiи языки те же что и Немецкой, хотя и весьма отличны.

По Трансильвански Йерде: по Персидски 3еминъ: а о Славенскомъ, Польскомъ, и Литовскомъ и поминать не чево; ибо сiи языки теже, что и нашъ.

Хлебъ называется на Еврейск. Лехем. на Сирск. Лахмо. на Халдейск. Лагма на Арабск. пр. отлично. на Еѳiоп. пр. отлично. на Самарит. Лехемъ, на Древн. Сакс. Глайфъ, на Финск. Лейпамъ, на Естляндск. Лейба.

По Шотландски и по Ирландски Небо называется Неамосъ, отъ корня древняго Цельтскаго языка. Но можно ли все сходства здесь уместить представляющiяся мне грудами въ мысляхъ!

ѳскихъ языковъ принадлежитъ; такъ нашъ языкъ съ оными во многихъ словахъ сходенъ, не причитая ко сходству техъ реченiй, которыя вошли къ намъ по сообщенiю съ Татарами после, хотя и не всегда можно распознать, которыя слова сходныя въ нашемъ языке отъ Цельтскаго, которыя отъ сообщенiя. Иныя изъ сихъ словъ переменены несколько, какъ Коза по татарски Койбала, Петухъ Корасъ: а у насъ Койбала, Кобыла, Корасъ, Куря или Курица. Конь по Татарски Атъ: Аллашатъ, Конь кладеной или меренъ: а въ Немецкомъ языке дано имя мерену Валлахъ: сiи литеры Х въ ШЪ — Ц въ К и Ч — Г въ Ж часто по свойству естественнаго состава реченiемъ изображаться пременяются.

Съ Коптами Славяня такъ же некоторыя въ наречiи сходства имеютъ, какъ Копты съ Еллинами; Ѳеутъ знаменуетъ отца у Коптовъ: а у Еллинъ Бога знаменуетъ Ѳеосъ: Орна у Коптовъ Небо: а отъ того Ураносъ и у Еллинъ Небо: а у Славянъ Горняя. Изи у Коптовъ земля: и отъ того богиня Изисъ, по нашему наречiю Изида, богиня земли: а Славенское слово отъ того Низъ; и такъ отъ Орна верьхъ, а отъ Изи низъ. На Орне, на верьху: на Изу, на низу. Малахъ Коптическое слово зло знаменуетъ; отъ чего въ Латинскомъ малумъ и языческой богъ Мологъ, которому на жертву закалывали людей. Вся сiя глава служила къ доказательству, что пращуры наши Цельты современники Коптовъ и Скиѳовъ, произшедшiя съ ними отъ корня погруженнаго во глубочайшей древности.

Славяня потомки Цельтовъ и наши предки поселилися отъ востока на полудни Европы и простерлися къ северу чрезъ половину Германiи, чрезъ Польшу, Литву, Малую Россiю, Белую Россiю, и въ область нынешней Новогородской провинцiи выгнавъ и покоривъ себе дикихъ Сарматовъ. Скоро по томъ и градъ себе на Ильмене поставили, и нарекли ево Славенскомъ, тамо где по разрушенiи онаго, поставленъ новый, который мы и ныне видимъ, хотя и лишенный прежняя своея пышности, подъ именемъ новосозданнаго и великаго града, уступившаго и славу свою и великолепiе Москве и Петербургу, предавъ оную въ начале Кiеву, а оттоле Владимиру немогущему возвысити главы своея, подвергнувшемуся отъ нераденiя и несогласiя многихъ во нынешней нашей преславной Имперiи властелиновъ; ибо ни что толь не пагубно народамъ, какъ разделъ государства и несогласiе правящихъ онымъ. За сiе паче всего пострадалъ святый Филиппъ Митрополитъ удержавшiй Царя Ивана Василiевича соединившаго части Россiи во едино и восхотевшаго после разделити Россiю, которая бы паки въ то же пришла состоянiе, въ какомъ она была во время начальствующаго града Владимира, когда принуждены были Россы подъ Крестами на Церквахъ ставити гербъ Магомета, яко знакъ подданства своего Крымскому Хану, подданному Отоманской порте, которая ныне и сама, взирая на соединенную Россiю, опасается, ведая опытомъ, и видя ея надъ собою победы, каковы ея силы и оружiе.

Но прежде нежели вступимъ далее въ Исторiю Россiйскаго народа, посмотримъ колико мало мы отъ Цельтскаго языка отшиблися: а сiе всево удобняе учинити, когда мы сообразимъ нашихъ ближайшихъ соплеменниковъ языки, и когда увидимъ то что долгота времени не гораздо много насъ различила: чего ради возьму я для показанiя близкаго сходства изъ сихъ языковъ известную всемъ Россамъ молитву Отче нашъ.

Отче нашъ, кiй еси въ небесехъ, посвящено буди имя твое, приди къ на кралевство твое, буди воля твоя, како на неби, тако и на земли, кругъ нашъ всякданнiй дай намъ донесь, и отпусти намъ дулге наше, како и мы отпусцимо дулжникомъ нашимъ, и не упелай насъ въ искушно, да разреши насъ ошъ злего.

Вотъ нашъ, кеитъ сы на небебу, освещоне буши ме твое, позгишъ къ намъ кралевство твойо, зостани воля твоя, такъ какъ на небу, такъ геу на зему, клибъ нашъ вшнiйдни, дай намъ сеиза, а водай намъ вини наши: акъ мы водавамiи винникамъ нашимъ, не везги насъ до спитована, але вымоги насъ, вотъ злего.

винникомъ нашимъ, не вводъ насъ въ покушени, але звавиц насъ отъ злего.

Ойце нашъ, кторiй есть въ нибисехъ, свецьсе име твое, пртидь королевство твое, бензъ воля твоя, яко въ ниби такъ и на земи, хлеба нашего повседневнего дай намъ днись, и отпусцъ намъ наше вины, яко и мы отпущами нашимъ виновайкомъ и не вводцъ насъ на покушене, але насъ збавь отъ злего.

Отче нашъ, кiй еси на небеси, святися имя твое, приди кралевство твое, буди воля твоя, како на небу и на земли, круга нашего всякданича дай намъ данасъ, и отпусци намъ дуге наше, како и мы отпущамо дужникомъ нашимъ, и не пели насъ въ напасть, да избави насъ отъ неприязни.

Отче нашъ, иже еси на нибисехъ, святися име твое, приди цесарство твое, буди воля твоя, яко на нибисехъ, тако и на земли, хлибъ нашъ усегданни дай намъ данасъ, и отпусци намъ длоге наше, яко и мы отпущамъ дложникомъ нашимъ, и не введи насъ въ напасть, да избави насъ отъ неприязни.

Отче нашъ, кой еси на небесехъ, святися имя твое, приди кралевство твое, буди воля твоя како на небу тако и на земли, кругъ нашъ всякданнiй дай намъ данасъ, и отпусти намъ дуге наше, како и мы отпущамо дужникомъ нашимъ и не введи насъ въ напасть, да ослободи насъ отъ зла.

отпущамо дужникомъ нашимъ, и не наведи насъ въ напасть, да избави насъ отъ неприязни.

Отче нашъ, иже еси въ небесехъ, посвятися имя твое, приди кралевство твое, буди воля твоя, како въ небе, тако и на земли, хлебъ нашъ всякданнiй дай намъ данасъ и отпусти намъ дуге наше, како и мы отпущамо дужникомъ нашимъ, и не воведи насъ въ напасть, да избави насъ отъ зла.

Нашъ вотчъ, ки си ты въ небесахъ, священно будь твое мено, пршидь къ намъ твое кралевство, твоя воля застань кежъ на небу такъ тежъ на земи, нашъ вшедни хлебъ дай намъ дзенса, а водай намъ наше вине, яко мы вздавами нашимъ винникамъ, а не ведцъ насъ до спытованiя, але выможъ насъ вотъ злего.

Не сказали мы еще Европейцамъ отъ чево слово Царь происходитъ; ибо и у насъ не многія ето знаютъ. Думаютъ Европейцы, что ето слово испорчено, вместо Цесарь выговаривается и будто оно значит Короля. Смешно бы ето было, что бы испорченное слово Цесарь Короля знаменовало, хотя слово Царь вместо Короля иногда и употреблялося; въ переводе Священнаго Писанія, вместо не имамы Короля токмо Кесаря, не имамы Царя токмо Кесаря, и поставлено. Сіе слово не знаменуетъ ни Цесаря ни Короля, но Монарха. А происходитъ оно отъ слова отецъ, изъ котораго зделано слово Отцарь. Греки называли Самодержцовъ своихъ Тираннами, которымъ титломъ ныне мучители означиваются; и подлинно мучитель Самодержецъ, ежели он не премудръ и не милостивъ, и действительно действительно Отецъ, ежели онъ премудръ и милостивъ. И долженъ сказати, что нетъ лутче на свете Самодержавныя власти, ежели она хороша, и нетъ ничего пагубоносняе роду человеческому не достойнаго дiядимы Самодержца. Ибо:

Велики имена коль насъ не утешаютъ,
Великостью своей насъ только устрашаютъ.

Мы знаемъ то что мы ТЕБѢ любезны чада.

О правописанiи (Александр Сумароков)

Этот текст ещё не прошёл вычитку.

Литеры суть частицы того орудiя, которымъ мы способствомъ голоса, изображаемъ наши мысли и чувствiя.

Гласныя литеры свойственны не однимъ человѣкамъ, но звѣрямъ, скотамъ, птицамъ, а нѣсколько гадамъ и рыбамъ: а не гласныя единымъ человѣкамъ, хотя малая того доля и протчимъ животнымъ принадлежитъ.

Гласныя всѣмъ языкамъ свойственны, и во всѣхъ языкахъ ихъ только по пяти; ибо ихъ и само естество имѣетъ только пять, а именно:

А. Е. I. О. У. хотя Россiйской языкъ произношенiя Е, ежели сiе произношенiе не сопряжено съ негласною литерою и не имѣетъ. И когда я поставилъ здѣсь мѣжду гласными литеру Е, такъ я оную, не сложенною гласною разумѣю; но такъ, какъ она при сопряженiи со негласною выговаривается. Въ началѣ и концѣ сiя въ нашемъ языкѣ литера, произносится какъ слiянная съ литерою I, а въ срединѣ какъ литера по естеству своему: напримѣръ: Единое дерзостно: въ началѣ и въ концѣ слова литера Е, есть со литерою I. слiянна: а послѣ негласныя литеры Д, она не слiянна.

Древнiя не употребляли литеры Е и въ чужихъ никогда словахъ обыкновенно гласною, чему послѣдовати и мы должны, держася свойства нашего языка, хотя мы безъ нужды соображаяся съ чужестранцами тому и неслѣдуемъ, не знаю, ради чево Емануилъ, Евангелiе, Екатерина, Европа, Еллины, мы выговариваемъ какъ наши предки выговаривали: Ерцгерцогъ, Еденбургъ и протч. говоримъ мы по новому.

Удивительно мнѣ, что г. Ломоносовъ возненавидѣвъ литеру I, часто ее премѣнялъ во литеру Е. на прим. вмѣсто Достоинъ, Достоенъ и протч. и въ нарушенiе Грамматическаго произношенiя, вмѣсто Бывшiй, Бывшей и протч. чему нынѣ многiя безъ размышленiя и безъ разбора слѣдуютъ: и что наши потомки конечно истребятъ; ибо сiе нововведенное правило, не имѣетъ основанiя, ни на свойствѣ языка, ни на древнихъ книгахъ, ни на употребленiи: а единственно на произволенiи г. Ломоносова, и на почтенiи къ нему ево послѣдователей: или паче сказать на семъ правилѣ, что г. Ломоносовъ былъ Академикъ; такъ полагаютъ основанiе на Академiи, хотя онъ не составлялъ Академiи, но былъ ея членъ; и ни Академiя, ни Россiя того не утвердила: да и утверждати того Академiи не можно; ибо она въ Наукахъ а не въ Словесныхъ Наукахъ упражняется. А что многiя изъ Россiянъ тому пиша послѣдовали, такъ не число дѣло утверждаетъ, но истинна, хотя бы наши писатели искуство свое и весма много ко совершенству приближили.

Г. Ломоносовъ родомъ не Москвитянинъ; такъ ево произношенiе Московское часто обманывало: и претворялъ онъ ради того литеру I въ литеру Е, что у Москвитянъ во окончанiяхъ литера I, нѣсколько въ Е претворяется, какъ еще больше литера О въ литеру А; ибо вездѣ гдѣ надъ литерою О нѣтъ силы, то есть ударенiя, претворяется она во произношенiи, мѣжду О и А, Вода́, во́ды: гора́, го́ры, и протч:

Равномѣрно ввелъ г. Ломоносовъ и въ другихъ нѣкоторыхъ словахъ провинцiяльное произношенiе какъ на примѣръ: вмѣсто Лѣ́та, лѣта́ : вмѣсто гра́довъ, градо́въ и протч: а многiя не размышляя, таковыя ево ошибки приняли украшенiемъ пiитическимъ, и употребляютъ оныя къ безобразiю нашего языка, что г. Ломоносову яко провинцiяльному уроженцу простительно, какъ рожденному еще и не въ городѣ, и отъ поселянъ; но протчимъ которыя рождены не во провинцiяхъ и не отъ поселянъ, сiе извинено быть не можетъ.

Но дабы не подумали, что я о происхожденiе г. Ломоносова въ ругательство ему воспоминаю; такъ насъ не благородство, но Музы на Парнассъ возводятъ; ибо благородство есть послѣднее качевство нашева достоинства, и тѣ только много о немъ думаютъ, которыя другова достоинства не имѣютъ.

Чаятельно мнѣ, что литеру Е во слiянную литеру наши предки, древнiя Славяня, претворили употребленiемъ; но древнее употребленiе есть правило, хотя и не всегда: а здѣсь оно не опровергаемо; ибо оно вошло во основанiе языка, вкоренилося и утвердилося, и отменити того не удобно.

Послѣ литеры I не свойственно нашему языку поставляти литеру А, хотя и ставится она вездѣ; ибо такъ она не произносится никогда. Мы не говоримъ Николаа, Дiана, Театръ и протч.; но Николая, Дiяна, Теятръ и протч.; слѣдовательно въ семъ начертанiи со древними не согласенъ; потому что сiе вошло къ намъ отъ Грековъ, а не отъ Славянъ претворившихъ литеру Е во слiянную и претворявшихъ литеру въ реченныхъ словахъ во слiянную А съ литерою I и произведшую литеру Я.

Не имѣемъ мы литеры ЙО, которая намъ и не надобна; ибо мы превращаемъ только просторѣчiемъ литеру Е не слiянную въ ЙО: а ежели когда она не обходима; такъ мы ее легко изобразить можемъ и писати Альона, Семьонъ и протч: а слова какъ напримѣръ Ежъ, можемъ мы писати Йожъ, Iокаста, Йокаста: и кто Iокасту такъ напишетъ, тотъ ни какой благоразсудной критикѣ не подвержется.

По сему основанiю можно бы было писати въ мѣсто Мя, Ломлю, Мьа, Ломльу и протч: но трудняе новости вводить, нежели выводить: и когда нѣтъ не обходимой нужды ни въ томъ ни въ другомъ; такъ на что имѣти безполезный и тяжкiй трудъ; и такъ кажется мнѣ, что для изображенiя чужова слова, не только можно, но и должно иногда ЙО употреблять. На прим. Майоръ и протч: Сiе и не обходимо, и трудности не дѣлаетъ.

Сокращенное I, у насъ изображается со знакомъ краткости тако Й; ибо въ другихъ Европейскихъ языкахъ, сiя литера во среди всегда кратка, а у насъ иногда кратка, иногда долга; такъ намъ безъ краткаго I, обойтися было не можно. Но по какому правилу извергли мы изъ Азбуки литеру Ѵ, которая есть краткое У? Не надобна она ради слова Синодъ, но не обходима ради слова Аѵрора, которую литеру и я за неимѣнiемъ въ Типографiи сея литеры, изображаю во имени Аѵроры, ставя литеру В; но сiе странно: и извержена сiя изъ Азбуки литера отъ короткаго разсмотренiя; чего ради ввести ее непремѣнно надлежитъ; ибо она не обходима.

Казалося бы что порядокъ требуетъ говорити послѣ сего о литерахъ Я. Ю. Ѣ. Ы. Ъ. Ь. но преждѣ нежели изъясниться о литерахъ негласныхъ, того здѣсь изъяснить не удобно, что по семъ само дѣло покажетъ.

Литеръ негласныхъ Россiйскому свойственныхъ языку, имѣемъ мы осмнатцать: Б. В. Г. Д. Ж. З. К. Л. М. Н. П. Р. С. Т. Х. Ц. Ч. Ш.

Литеры Ф. и Ѳ. употребляются въ чужихъ только словахъ: а Ѳ. только ради греческихъ словъ.

Тѣ которымъ кажется выговоръ двухъ сихъ литеръ одинъ, ошибаются; ибо и по нашему произношенiю Ѳ. выговаривается тверже. На прим. Филиппъ, Ѳедоръ.

Еще имѣемъ мы литеры Кси. Пси. Щ. Двѣ перьвыя въ недавныя времена, какъ ненадобныя выкинуты: а Щ. оставлена. Кси. и Пси. изображаются тако КС. ПС.; ибо на что сложныя безъ нужды литеры, хотя Кси у другихъ народовъ и терпятся: сiе дерзновенiе что Кси и Пси выброшены похвально; но сiе дерзновенiе было бы порочно при изверженiи литеры Щ. которая СЧ изображаетъ; а что сiя сопряжная литера въ ухо яко ШЧ ударяетъ: отъ чего бы слѣдовало, что надлежитъ писать ШЧ, о томъ будетъ во своемъ мѣстѣ.

Литеры Кси и Пси употреблялися только въ чужихъ словахъ, а Щ. въ нашихъ, и всѣ наши и древнiя и новыя книги ею наполнены: такъ изверженiе оныя странно и слѣдовательно не возразительно не превычному взору будетъ, чиня и чтенiю и понятiю остановку: а сiе основанiю правописанiя противно: а особливо во срединѣ и въ концѣ слоговъ на прим. Вотсчѣ вмѣсто вотще. Отмсчнiе, вмѣсто отмщенiе и протч.

Литеру Ѳ. извергъ г. Ломоносовъ, по единому своему благоволенiю, ибо они разногласно произносятся. А что извержено S. такъ оно со всѣмъ не надобно; такъ тѣ которыя ево извергли, здѣлали хорошо.

Спрашивалъ я г. Ломоносова, ради чего онъ Ф а не Ѳ. оставилъ; на что мнѣ онъ отвечалъ тако: Ета де литера стоитъ подпершися; и слѣдовательно бодряе: отвѣтъ издѣвоченъ, но не важенъ. А г. Тредьяковской извергалъ литеру З. и вводилъ S. оснуяся на Азбукѣ выданной при Государѣ ПЕТРѢ I. но сей Азбукѣ соображающейся съ начертанiемъ Латинскихъ литеръ во Типографiяхъ хотя и слѣдовали; однако отошли отъ не свойственнаго намъ Латинскаго начертанiя нечувствительно, и пристали ко своему, данному намъ отъ Грековъ, откуда и Римляня свое начертанiе получали, и прилѣпилися мы къ подлиннику, отставъ отъ преображеннаго списка. Отъ сего произошла у насъ другая Азбука, которую мы гражданскою нарицаемъ печатью: а отъ того у насъ двѣ грамоты къ великому и безполезному затрудненiю читателей. Несмысленныя дьячки не умѣють новыхъ книгъ читати: а безмозглыя петиметеры старыхъ; слѣдовательно, тѣ въ отраду себѣ избавлены отъ не вкусныхъ стиховъ и худыхъ переводовъ: а тѣ стоя въ Церкви, столько же Богослуженiе понимаютъ, колико Нѣмцы Римскаго закона, свое богослуженiе, не зная Латинскаго языка.

Въ Азбукѣ выданной при преображенiи Россiи, и можетъ быть напечатанной въ Амстердамѣ, научилися мы писати тако: Прiiмi sа Iмѣнiе sлата: вмѣсто приими за имѣнiе злата. Всѣ начертанiя сообразовалися Латинской Азбукѣ: словомъ: украшенiемъ искали мы безобразiя и самой нашему начертанiю гнусности. Съ новою модою вошло было къ намъ и новомодное кривописанiе, какъ вошли въ нашъ языкъ чужiя слова: а особливо Нѣмецкiя и Французскiя, и складъ ихъ: а то еще и по нынѣ не очистилось: а можетъ быть и еще лѣтъ двѣсти не очистится; ибо скаредныя стихи и гнусныя переводы оное вкореняютъ: а простой народъ почитаетъ то все закономъ, когда что хотя и къ безчестiю автора напечатано.

Я еще и того не знаю, дѣльно ли наши предки приняли себѣ литеры Ф и Ѳ; ибо Еллины не имѣя литеры Б. во своемъ языкѣ имя Якобъ, недѣлая и слiянной литеры Я, пишутъ Iаковъ; но сiя древность болѣе исторжена быть, безъ крайней и ненужной трудности не можетъ. А въ нашемъ языкѣ ни литеры Ф ни Ѳ нѣтъ.

Для чево здѣлана литера Юсъ, ето и древнимъ и новымъ неисповѣдимо. Не для того ли, чтобы она знамѣновала Ю, а Ю знамѣновало бы ЙО, но всѣ наши книги сему противорѣчатъ, развѣ перьвыя переводчики ЙО почли простонародною рѣчью, въ Азбукѣ бесплодной оставивъ Юсъ, по благоволенiю своему, вмѣсто ево Ю употребили, явившуюся легче ко начертанiю: а о той позабыли, что столько удивительно, сколько вѣроятно.

Литеры Б. и П. — Г. и К. — Д. и Т. — З. и С. мѣжду собою одни; только одна мягче, а другая крѣпче. И ежели предшествуетъ какому слову предлогъ; такъ при мягкихъ употребляется по естеству нашего состава З, а при крѣпкихъ С. на прим. Возблагодарить, воспѣть, возгремѣть, воскликнуть, воздать, востребовать. Исключая З. и С. ибо здѣсь другое правило: при З. поставляется З. а при С, и З и С отмѣщутся. На прим. вмѣсто возстать, востать; но при предлогѣ Раз. литера З не отмѣтается. На прим. не расмотрѣть, но разсмотрѣть и протч.; при литерѣ Х. ставить З. яко при мягкой литерѣ. При протчихъ литерахъ вездѣ ставится какъ во предлогѣ Воз. такъ и при Без. и Раз. литера З. Хотя не вѣдаю съ чего нынѣ пишутъ, и очень не давно начали: Превозходный, возпѣть, возкликнуть, возтрубить и протч., что не только съ нашими древними книгами, и съ нашимъ языкомъ не сходно; но и самому человѣческому выговору не удобно. Говорятъ будто сiе ради удержанiя во словѣ корня не вводится, но крайнимъ насилiемъ ввозится въ нашъ языкъ; но не смѣшно ли ето, когда ищется корень во Предлогахъ или въ Союзахъ; ибо предлоги и союзы не слова, но связки рѣчей, и корня въ нихъ быть не можетъ; Воз: и Вос: ничево не значатъ, какъ и союзъ И и Же безъ другихъ рѣченiй: а Столъ и Любити и безъ другихъ рѣченiй знаменованiе имѣютъ.

Дуб и ольха корень имѣютъ, а столъ ни дубовой ни ольховой не имѣютъ корня, и тщетно у стола исканiе корня, подобно такъ суетно и смѣшно исканiе корня и во предлогахъ; ибо они рѣченiя а не слова.

Г. Ломоносовъ у Предлоговъ никогда не искалъ корня, хотя часто литеру З и превращалъ во С, яко вмѣсто Разсмотренiе, рассмотренiе: Рассужденiе вмѣсто разсужденiе; но простительняе такая ошибка, нежели претворенiе литеры С во предлогахъ во литеру З; ибо сего и выговорить не возможно. Что бы онъ сказалъ, естьли бы напечатанныя по смерти своей увидѣлъ узаконенныя свои сочиненiя по сему правилу, чево ни ему ни мнѣ и ни кому кому ни когда и не снилося, и предвидѣть было не льзя, что бы когда нибудь ево и мои современники, такую порчу принесли Правописанiю. Я думаю, что Г. Козицкiй и Г. Мотонисъ, сему странному правилу ни когда не послѣдуютъ, ни наши разумныя Проповѣдники, каковъ на прим: Архiепископъ Платонъ: а мнѣ такое новое введенiе и смѣшно и жалко.

Такiя непристойности и въ языкъ нашъ введены на прим: слова Обнародовать, преслѣдовать, предмѣтъ, на какой конецъ и протч. Не знаю только, будутъ ли наши потомки, сiи странныя изображенiя употреблять: будутъ ко порчѣ языка, ежели безграмотныя писцы не перестанутъ марать бумаги; ибо древность и безобразныя рѣченiя благообразными дѣлаетъ, какъ на прим: слово Поборникъ, не то знаменуетъ каково оно, но совсѣмъ противное; Поборникъ мой по естеству своему тотъ, который меня побораетъ: а по употребленiю тотъ, который за меня другова побораетъ. Симъ образомъ вошло сiе: Слышу запахъ, хотя запахъ обонянiю а не слуху свойствененъ; но слышу вмѣсто обоняю ни кто еще въ печати не издавалъ, хотя въ простомъ складѣ то употребить и можно. 0бнародовати значитъ населить: Преслѣдовать: изслѣдованное дѣло вновь изслѣдовать, или огнать кого а не гнать! а Предметомъ могла бы назваться Цель, а не Видъ моихъ устремленiй, есть ли бы такое слово и существовало. Вошло было въ моду слово Тѣсная дружба, вмѣсто, Великая дружба.; но въ нашемъ языкѣ Тѣсная дружба знаменуетъ принужденную принужденную дружбу; да и то не употребительно.

Г. Тредьяковской въ молодости своей, старался наше правописанiе испортити простонароднымъ наречiемъ, по которому онъ и свое правописанiе располагалъ: а въ старости глубокою и еще учиненною самимъ собою глубочайшею Славенщизною: тако премѣняется молодыхъ людей невѣрiе въ суевѣрiе; но истинна ни какая крайности не причастна. Совершенство есть центръ, а не крайность: такова Премудрость Божiя: а человѣческая тѣмъ болѣе, колико ближе къ сему подходитъ центру, котораго она ни когда не коснется; ибо совершенная премудрость принадлежитъ единому Богу.

Гласныхъ литеръ какъ уже сказано пять: А. Е. I. О. У.

А. произносится по своему естеству; но слѣдуя литерѣ Е. премѣняется она, не только во произношенiи, но и въ начертанiи должно въ литеру Я. премѣняться на прим. какъ уже сказано: вмѣсто Дiана, Николаа: Дiяна., Николая; и протч.

Е. премѣнена древними въ литеру слiянную IЕ и нигдѣ ни въ началѣ ни въ концѣ, по своему естеству не выговаривается; а о протчемъ уже сказано. А литера Э. въ нашемъ языкѣ не существуетъ, колико умствованiемъ, основаннымъ на невѣжествѣ ни втягается.

I. Двоякое начертанiе имѣетъ и двоякое основанiе, предо гласною ставится I. а въ протчихъ местахъ всегда И. Предлогъ ПРИ не должно ни когда литеру И премѣняти въ I. И хотя я во всѣмъ почти древнему нашему правописанiю безовсякiя отмѣны слѣдую, но сiе отъ нихъ пишу отлично; ибо ни слова ни связки словъ ни когда своево естества перемѣнять не должны, дабы они въ обновѣ не странны были взору нашему; ибо сiю обнову и долговременное употребленiе, яко противоестественное существу, удостоить не можетъ. Г. Ломоносовъ год цѣлый мнѣ въ семъ противурѣчилъ, и признавься по разысканiи точныя обстоятельности, мое мнѣнiе съ великимъ утверждалъ жаромъ; но не успѣлъ писменно сомною въ ономъ согласиться, или по частымъ сомною не до краснорѣчiя и не до языка касающимся распрямъ, не хотѣлъ согласиться, до времени: какъ онъ покритиковалъ у меня не знаю для чего Наречiе Днесь, и не нашедъ другова къ тому реченiя, зачалъ употребляти вмѣсто Нынѣ, нынь, но Нынѣ не знаменуетъ той краткой точности: а Нынь не можно и вмѣсто Нынѣ писать; ибо Ѣ претворяти въ Ь писатели вольности неимѣютъ, хотя они и Стихотворцы; ибо и имъ дозволяется нѣчто а не все, да и то что рѣчи ни мало не обезображаетъ. Да и на что Нынь; ибо Нынь ево то же изображаеть какъ и Нынѣ: а краткость одного слога не стоитъ труда искуснаго Риѳмотворца.

Сiя литера I въ Московскомъ наречiи иногда какъ О, о чемъ послѣ сказано будетъ, перемѣняется въ половину Е, отъ чего не зная нѣжности Московскаго наречiя, г. Ломоносовъ и во Грамматику свою внесъ ее въ таковыхъ мѣстахъ литерою Е: что къ удивленiю моему и къ порчѣ языка, не искусными писателями, которыхъ число велико, и, употребляется; и что бы г. Ломоносовъ изъ своей Грамматики конечно исключилъ, ежели бы еще нѣсколько пожилъ. На прим. вмѣсто Антонiй, Василiй, Григорiй, Лѣтнiй, Прекраснѣйшiй: Антоней, Василей, Григорей, Лѣтней, Прекраснѣйшей и протч.

О въ общемъ Московскомъ произношенiи, да и въ самыхъ Славенскихъ нашихъ книгахъ, претворяется вездѣ въ половину литеры А, когда нѣтъ надъ нимъ ударенiя, какъ уже сказано.

У. сiя гласная литера въ старой печати употреблялася только въ началѣ реченiй, и имѣла предъ собою всегда О, что взято слѣпо отъ Грековъ, а намъ нужды въ томъ никакой не было: а во срединѣ и въ концѣ реченiй употреблялся Икъ. литера намъ со всѣмъ не нужная, какъ и литера ?, ибо мѣжду О и ? разности нѣтъ.

По исчисленiю г. Б. имѣемъ мы тринатцать литеръ гласныхъ; худое наставленiе учащимся; ибо можетъ ли то быти въ нашемъ языкѣ, чево нѣтъ во естествѣ. И и I есть литера одна. Э литеры нѣтъ: а когда оно слiянно, когда не слiянно, то уже сказано. О литерѣ ?, что она, будетъ ниже. Я и Ю литеры слiянныя. А что касается до литеръ Ы и Ѵ, такъ г. Б*** Ы напрасно особливою гласною прiемлетъ, о чемъ сказано будетъ ниже; то только странно, что она особливою гласною имъ называется: и желалъ бы я отъ него слышати, какъ онъ ее безъ согласной литеры произнесетъ. А литеру Ѵ почитаетъ онъ г. Б*** намъ ненадобною; но что она необходима, я то уже сказалъ. Да и то странно, что ее Латинскимъ Y изображаетъ; но Ѵ есть краткое У, какъ и начертанiе ее свидѣтельствуетъ: а съ Y оно ни какова во произношенiи сходства не имѣетъ. Мнѣ г. Б*** книжка теперь только нечаянно въ руки пришла; такъ то что прежде о сей сказано литерѣ, то сказано прежде нежели я пробѣжалъ сiю г. Б*** о Правописанiи книжку, которой я до сего часа не видалъ, и не слыхалъ того, что она есть, и будто судьбиною увидѣлъ ее во книжной лавкѣ, какъ будто нарочно положенную передъ мои глаза, въ которой учеiникамъ, что до Правописанiя надлежитъ, ни какова наставленiя нѣтъ, ниже малѣйшаго во Правописанiи углубленiя: въ чемь я прошу г. Б***, какъ моево прiятеля, на меня не сѣтовать, ибо я не ево, а ево Азбуку трогаю, безовсякаго тщанiя, или проницанiя сочиненную.

О согласныхъ литерахъ толковати, что Б и что В. есть излишно; ибо то всѣмъ извѣстно, кто только Азбуку выучилъ; но ни кому еще того можетъ быть и въ мысли не впадало, что я о нихъ теперь объявить намѣренъ: а изъ того слѣдуетъ и то, что до литеры ? касается, которую такъ же гласною выговорить не льзя, хотя ее г. Б*** и особливою гласною почитаетъ и что особно касается до литеръ Я и Ю: что касается до Ъ. Ы. Ь. и до необходимости литеры Ъ, которая г. Б*** кажется не важною.

Г. Б*** не изъяснилъ во своемъ правописанiи, ради чево Россiяня имѣютъ Ъ. Ь. Ы. и Ѣ, а что поизъяснено, какъ изъ далека покажется такъ то толь не глубоко, что оно почти всѣмъ и безъ сихъ новыхъ правилъ извѣстно. На прим. Тамъ не ставится Е, гдѣ сей гласъ въ ЙО не премѣняется, какъ: Привелъ, привьолъ, протч. Но не то о семъ сказати должно, хотя и то бы было надобно, естьли бы оно мѣнше извѣстно было; но не худо что сказано; только того мало къ изъясненiю дѣла, и къ пользѣ учащихся: они и безъ сего наставленiя: Всѣ книги, не скажутъ: Всьо книги. Чтожъ новаго и еще не извѣстнаго о томъ я объявить хочу?

Всѣ наши согласныя литеры сугубое произношенiе имѣютъ: то есть: тупое и острое. Абъ, абь: Авъ, авь: Агъ, агь: Адъ, адь: Ажъ, ажь: Азъ, азь: Акъ, акь: Алъ, аль: Амъ, амь: Анъ, ань: Апъ, апь: Аръ, арь: Асъ, ась: Атъ, Ать: Афъ, афь: Ахъ, ахь: Ацъ, аць: Ачъ, ачь: Ашъ, ашь; Ащъ, ащь: А?. а?ь. Какимъ же образомъ можемъ мы истребити Ъ? и когда мы напишемъ любит, такъ любитъ ли читать или любить? Вотъ не обходимость нашихъ припряжногласныхъ. Латинское Семперъ не требуетъ ни литеры Ъ ни Ь, ибо ихъ Р всегда тупая литера.

Ежели Б или В тупое, такъ литера гласная къ нимъ ставится А Е Ы О У: ежели острое, такъ непремѣнно должно ради изображенiя голоса поставить Я Ѣ И Ю: а ЙО можетъ изображаться литерами Ь и О; слѣдовательно, что въ такихъ обстоятельствахъ Я и Ю не слiянныя литеры, но А и У послѣ острой согласной литеры.

Ради примѣра тупыхъ и острыхъ Согласныхъ литеръ и Гласныхъ съ ними сопряженныхъ, какъ и Припряжногласныхъ, я здѣсь положу нѣкоторыя реченiя. Изба, любя, Себе, себѣ: Избыть избить; Бокъ, бьордо: Язва, язвя: Извести, извѣсти: извѣсти: Извыкнутъ, извинить: Возъ, ввозъ. Бю и Вю въ нашемъ языкѣ нѣтъ; такъ я ради примѣра тупую и острую литеру Д положу Духъ, дюжъ: и протч.

Литеры припряжногласныя и кладутся; перьвая при тупой, а вторая при острой: Левъ, Волкъ; Камень, Корень и протч.

Подьячiя все и всѣ ставятъ за одно, и вмѣсто въ указѣ, часто пишутъ въ указе: а ето ни глазамъ ихъ, ни слуху, ни уму не дѣлаетъ ни какова упора. Ни кто из малограмотныхъ людей того не чувствуетъ, какъ тѣмъ языкъ нашъ ни портится: и испортится еще больше, когда Правописанiе и Грамматику за дѣло мало нужное почитати не перестанутъ. А ето и потому единому важно, что отъ ненаблюденiя Грамматики умножается во Приказахъ письмо и кривыя рождаются толки, къ обогащенiю подьячихъ и къ разоренiю обидимыхъ соперниками своими. Не скажетъ ли петиметеръ то, что лутче имѣти любовное писмо не по Грамматикѣ писанное, нежели отпорное желанiю ево, хотя бы оно и Цицероновымъ наполнено было краснорѣчiемъ; но грамота и просвѣщенный разумъ омрачаютъ ли красоту ево любовницы? Разумная грамота есть ясное изображенiе и начертанiе тончайшихъ нашихъ мыслей и тончайшаго чувствiя. А ученiю грамота хорошая всякому нужна, исключая Стихотворство; ибо мы довольныя опыты имѣемъ на то, что можно сочиняти стихи во всѣхъ родахъ, и ни малѣйшаго не имѣя о Грамматикѣ понятiя, хотя и кажется, что Стихотворство и Риторство болѣе другихъ Наукъ нужды во грамоте имѣютъ, и что они самый сильнѣйшiй духъ оныя; однако нѣтъ ни портнова ни сапожника, кто бы тому не учился: а Стихотворцевъ довольно, которыя не только правилъ онаго, но и Грамматики не знаютъ; ибо колико авторъ ни несмысленъ и колико сочиненiе ево ни глупо; но сыщутся и читатели и похвалители онаго, изъ людей которыя еще ево несмыслянняе; безумцы отъ начала мира не переводилися, и ни когда не переведутся. Да и болышiя умы омраченныя невѣжествомъ ни истинны не достигаютъ, ни вкуса не получаютъ. Сверьхъ того по большей части вещи утверждаются большенствомъ голосовъ: а невѣжъ больше нежели просвѣщенныхъ людей; такъ и ето тамо гдѣ много невѣжества помогаетъ марать бумагу, и обезображая себя, обезображать бѣдныхъ читателей, и приводить согражданъ ко скаредному вкусу.

Рѣченiя Не. и Ни. у насъ часто употребляются не правильно.

Не: въ сопряженномъ реченiи у насъ иногда отдѣляется, а въ отдѣленномъ сопрягается, на примѣръ: Сiе дѣло есть не доброе: а не недоброе, Нечаянное приключенiе, а не не чаянное. Нечаянное, есть описанiе прилагательнаго; а не чаянное есть отрицательное чаяннаго. Когда я описываю нѣчто, тогда должно Не. быть сопряженно. Когда отрицаю, тогда должно оно быть отдѣлено. Тако и Ни на примѣръ: Ничто и ни что. Ни что меня не веселитъ: я ето ставлю за Ничто.

Не: въ другихъ языкахъ при Глаголахъ беретъ ко слѣдующему Имени существительному, Падеж винительный, а въ нашемъ языке беретъ оно Падежъ родительный: въ чемъ наши многiя писцы почти всегда грѣшатъ; ибо Грамматики не знаютъ. На прим. не льзя сказать: Я не люблю мой покой: Не надѣваю шубу: Не вижу лѣсъ: но покоя, шубы, лѣса и такъ далѣе.

Что: есть или мѣстоименiе или Союзъ: а иныя, да и г. Ломоносовъ часто, какъ Мѣстоименiе, такъ и Союзъ равно во Стопосложенiи слогомъ долгимъ прiемлютъ: протчiя отъ невѣденiя, а г. Ломоносовъ отъ нерадѣнiя, или и отъ неразсмотренiя, не знавъ того правила, которое будетъ у меня ниже, касающагося единственно до Стопосложенiя.

Мѣстоименiе ЧТО есть долгое: Союзъ краткое: на примѣръ: Что я тебѣ учинилъ досаднаго? Что я тебя люблю, ты ето знаешъ. А вмѣсто Который, Которая, Которое, употребляется Что или отъ невѣденiя, или отъ неразсмотренiя, или отъ привычки худова и простонароднаго употребленiя, или отъ подражанiя авторскимъ погрѣшностямъ; ибо Что за Которое писано быть не можетъ: а за Который и Которое, и совсѣмъ оно скаредно; лутче сказать Умствованiе не похвально, что не основательно: нежели: Прекрасна та дѣвица, что я вчера видѣлъ: и лутче еще приставляти Что за Которое, говоря о вещахъ не видимыхъ и не одушевленныхъ вещахъ, нежели о видимыхъ или одушевленныхъ.

Иныя говорятъ то, что реченiе Который во всѣхъ родахъ доляе; такъ ради того Что употребляется; да и во Французскомъ языкѣ такъ; но того языка свойство инакое, и инакое употребленiе: а мы и нужды такой во краткости реченiя не имѣемъ, благодаря красоту языка нашего, не знаемую невѣжами, и отъ того ими презираему; ибо кто чево не знаетъ, тотъ того и хвалить не можетъ: не плѣняется слѣпой красотою. Вмѣсто чтобъ сказати: Который подьячiй взялъ съ меня взятки, и который заслужилъ себѣ за то наказанiе; котораго крючкотворца севодни сковали за вину, за которую осудили ево повесить. Могу я такъ сказать не емля къ тому Что: Подьячего взявшаго съ меня взятки, и заслужившаго себѣ наказанiе, скованнаго за вину, и осужденного на виселицу.

Великаго достойно сожалѣнiя, что порчею языка лишилися мы сея точности и силы во Глаголахъ; Видѣхъ, видѣлъ, видѣ, видѣхомъ, видѣстѣ, видѣша; но старанiемъ несмысленныхъ и безграмотныхъ писцовъ, лишаемся мы ежедневно и оставшихъ красотъ нашего языка: а со временемъ и всѣхъ лишимся. Еллинъ и Римлянъ лишили Варвары языковъ, а мы лишимъ себя нашего прекраснаго языка сами. Вотъ ожидаемая польза отъ умноженiя сочиненiй и переводовъ, которыми насъ невѣжи обогащаютъ! Врѣдно ободряти вралей похвалами, чтобы они больше врали; ибо де не писавъ худо, не льзя писать и хорошо; но враки должно ли издавать на свѣтъ? Древняя Исторiя неоцѣненнаго Роллина, въ переводѣ нашемъ, подаетъ читателю не знающему чужихъ языковъ нѣкоторое ему познанiе, къ малому просвѣщенiю, безъ другихъ знанiй, и ко прогнанiю скуки: а языкъ нашъ какъ моровая заражаетъ язва.

Простительно ли нѣкоторому почтѣнному человѣку, и которому ради многихъ причинъ, паче многихъ надлежало правильно выписывати имя свое, на прим: Василей, вмѣсто Василiй? Г. Козицкой, и г. Мотонисъ никогда не подпишутъ своихъ именъ Григорей, Микалай, хотя и большая часть народа: Миколинъ день. А что ясная порча языка можетъ на вѣки вкорениться мы на сiе довольно примѣровъ имѣемъ. Февраль и Пролубь были прежде Феврарь и Прорубь, какъ Перепелъ сталъ пелепѣлъ: да и множество того. Въ сихъ трехъ словахъ, картавыя литеру Р. въ Л. претворили; но нынѣ и не картавыя говорятъ также. Отходя отъ корня реченiй, и отъ красоты языка, затмѣваемъ мы свои воображенiя, и тѣряемъ то достоинство и дарованiе, которымъ болѣе всего отъ скота отличаемся.

Вмѣсто Лѣтнiй, лѣтней: ввелъ г. Ломоносовъ: а то, какъ и ево Грамматика, привела множество людей во глубину невѣжества. Лутче бы писати Лѣтнѣй; ибо Ѣ тоняе выговаривается: а Е въ начертанiи худо; а во произношенiи таковыхъ реченiй еще хуже.

Знатнѣйшiя наши духовныя были ко стыду нашему только одни Малороссiянцы, почти до временъ владѣющiя нами САМОДЕРЖИЦЫ: отъ чево всѣ Духовныя слѣпо слѣдуя ихъ неправильному и провинциальному наречiю вмѣсто во вѣки и протч. говорили во вики и такъ даляе; но лутче сказати во вики нежели во веки; лутче и лѣтнѣй, нежели лѣтней.

Не подумаетъ ли кто, что я вооружаюся противу ученыхъ Малороссiянъ: нѣтъ: дай Боже, что бы не только мы, но хотя наши потомки изъ Малороссiи другова Ѳеофана имѣли; Есть нѣчто во красноречiи худова; но сколько на противъ того и славы ево имени, и славы нашихъ временъ!

Но бывало ли отъ начала мира, въ какомъ нибудь народѣ, такое въ писанiи скаредство, какова мы нынѣ дожили. Возтокъ, източникъ, превозходительство! Конечно паденiе нашего языка скоро будетъ, когда такая нелѣпица могла быть воспрiята.

О Ломоносовъ, Ломоносовъ, что бы ты сказалъ, когда бы ты по смерти своей симъ кривописанiемъ увидѣлъ напечатаны свои сочиненiи! Сiе тебѣ въ возмѣздiе, что ты участныя имѣя со мною распри, часто мнѣ противуборствовалъ и во правописанiи, и въ другомъ касающемся до нашего языка, въ чемъ мы прежде нашихъ участныхъ ссоръ и распрей всегда согласны были: и когда мы другъ отъ друга совѣты принимали, ругаяся несмысленнымъ писателямъ, которыхъ тогда еще мало было, и переводу Аргениды. Не было бы у меня болѣе съ тобою распрей, ежели бы во твое время столько врали на Руси. Были врали и при жизни твоей; но было ихъ и мало, и были они поскромняе: а нынѣ они умножилися за грѣхи своихъ прародителей: и такъ пишутъ они, что бы имъ и стѣнъ стыдиться надлежало; а они просвѣщенныхъ людей не стыдятся. Жаль того что со вракъ не положено пошлины: а изъ стихотворцевъ не бѣрутъ въ рекруты; ибо полка два изъ нихъ легко составить можно: а когда изовсѣхъ и сочинителей и переводчиковъ набирать рекрутовъ; такъ въ одинъ мѣсяцъ цѣлая великая армiя на сраженiе будетъ готова; но ежели они такiя будутъ солдаты, каковыя писатели; такъ не прогонимъ ни Визиря, ни возмемъ Бендера.

Лѣта́; вмѣсто лѣ́та, г. Ломоносовъ утвердилъ, бывъ не Москвитяниномъ, а не ввелъ самъ собою; ибо Малороссiяне то ввели: а потому, что всѣ школы ими были наполнены; такъ сiе провинцiяльное произношенiе и вкоренилося, яко Всигды, Теби, Мья, и протчiя Малороссiйскiя испорченныя выговоры: а особливо певчiя многое преобразили: какъ многое преображаютъ и Великороссiйскiя дьячки, подьячiя и бабы. Малороссiянцы вмѣсто Тебѣ го́споди: теби госпа́ды, и вмѣсто Го́споди помілуй, поютъ иногда: Госпо́ды помилу́й: и такъ даляе. Но естьли намъ писать по выговору Малороссiйскому; такъ должны мы вмѣсто лѣта, говорить лита́, а вмѣсто Только, тилько и протч. или вмѣсто однако, однакъ и протч. изъ чево многое уже и воспрiято.

Нынѣ писцы потеряли всѣ мѣры, и пишутъ не только не стыдяся, но ниже озираяся: и дерзновенiе невѣжества всѣ превзошло мѣры.

Въ древнихъ нашихъ книгахъ раздѣляли иногда равнопроизносимыя слова, начертанiемъ разновиднымъ, какъ будто языкъ человѣческой ударяется взору а не слуху. Миръ, и Мiръ: Свѣтъ и Светъ. Но сiи слова по происхожденiю своему хотя и разная, но по основанiю тоже и миръ и мiръ какъ свѣтъ и светъ. Свѣтъ и миръ одинъ отъ освященiя, а другой отъ согласiя имена прiяли, не смотря на то что пристойняе назвать назвать бы было, вселенную бранью а не миромъ, но сiе надлѣжитъ до политическаго разсмотренiя,

Древнее и новое педантство писать слѣдующiя наприм: слова литерою I, Императоръ, Ираклiй и подобныя сему; ибо де они и въ Еллинскомъ или Латинскомъ такъ пишутся; но у Римлянъ нѣтъ и не бывало И; такъ имъ какъ инако и писати то было? И должно ли Россiянамъ ради Россiйскаго Правописанiя непремѣнно учиться по Еллински и по Латински? По сему педантскому правилу, не только въ началѣ слова, но и вездѣ должно въ воспрiятыхъ Еллинскихъ и Латинскихъ словахъ ставить I. Что етова смѣшняе!

Алексiй въ утвержденномъ прiятiи всѣмъ обществомъ пишемъ мы Алексѣй, но хотя бы писали и Алексiй, такъ должно непремѣнно писать Алексѣевна, а не Алексiевна; ибо I непременно въ ѣ преобразити должно, по свойству нашего правописанiя: что помнится мнѣ и дѣлаютъ Малороссiяня: а выговариваютъ они I. такъ они и всегда Ѣ какъ I произносятъ. Посему свойству нашего правописанiя, не пишемъ мы въ родительномъ время, бремя, имя, времянемъ и протч. но временемъ и протч. Тако пишутъ нѣкоторыя отъ незнанiя, сiе свое незнанiе основательнымъ почитая умствованiемъ. Сiе умствованiе старался г. Тредьяковскiй, давъ имени породы своей окончанiе Малороссiйское, по примѣру педантовъ нашихъ; ибо ой, премѣняти въ iй есть у педантовъ нашихъ то, что у Германскихъ педантовъ Латинской усъ. Дѣльно пишетъ г. Козицкой получивъ право Великороссiйскаго дворянства: Козицкой а не Козицкiй.

Когда мы Алексiй не въ Алексей, но въ Алексѣй претворяемъ; такъ не ясное ли заблужденiе Василiй претоворяти въ Василей? Одно педантство углубляться пиша по Русски во Еллинство и Латинство; другое углубляться во простонародную порчу.

Есть еще родъ подобныя неосновательности. Ниже сами Римляня никогда не писывали, и никогда не говорили, не отрезывая окончанiя съ прибавкою литеръ во другихъ падежахъ: а мы говоримъ Генералиссимуса и протч. да и Осъ Греческой и Усъ Латинской во всѣхъ языкахъ въ иное и свойственное языкамъ перемѣняется окончанiе: и мы сами не говоримъ Омиросъ и Виргилиусъ, но Омир, или Гомер отъ Латинскаго, что многимъ поизвѣстняе, и Виргилiй.

Многiя слова превращаемъ мы совсѣмъ во противное. Кирiе, Елейсонъ и Аллилуйа претворила невѣжественная чернь въ Куралесу и въ Алелую, чему и благородныя слѣдуютъ: Онъ поетъ куралесу и несетъ алелую: такъ претворили мы прекрасныя и слуху прiятныя многiя имена собственныя въ дурныя и слуху противныя: Флоръ, Лавръ, Юлiяна, Меланiя, Харитина и протч. стали Фролъ, Лавьоръ, Ульяна, Маланья, Харитонья.

Нужное слово и почтеннѣйшее подъ Богомъ, Естество, потому только, что говорится, мужеское и женское естество, прiемлется словомъ противнымъ благопристойности, хотя оно только слуху малоумныхъ людей гадко кажется: а инова на сiе мѣсто и взять негдѣ, хотя въ немъ невѣжамъ и нужды нѣтъ; ибо они ни человѣческихъ понятiй, ни воображенiй не имѣютъ.

Слово Благiй знаменуетъ у черни и у невѣжъ дурный: какъ древнiя невѣжи реченiе Напрасно, знамѣнующее нечаянно, на вѣки учинили: Тщетно: отъ чего мѣжду не знающихъ древностей и корня происходятъ толки, и могутъ быти не только въ правахъ, но и въ самомъ толкованiи Священнаго Писанiя заблужденiя: какъ на прим: отъ худова изъясненiя Ложь, конь ко спасенiю: сiе знамѣнуетъ что конскимъ скокомъ не спасется человѣкъ; но спасется охраненiемъ Божiимъ: а лжецы чаютъ то, что ложь къ закрытiю своего бездѣльства позволительна.

Щотъ и мѣра степеней не имѣютъ; но многiя пишутъ, первѣйшiй, послѣднѣйшiй, главнѣйшiй, крайнѣйшiй и протч: такъ посему можно писать и говорить: камень трехпуднѣйшiй: сукно шириною трехаршиннѣйшее и протч: я не говорю много о реченiяхъ Державнѣйшiй и Всеподданнѣйшiй: ибо такъ форма уставлена.

Въ старину прилагательное въ разныхъ родахъ такъ писалося: Великiи мужи, великiя области, великiя моря; съ чево жъ мы въ родѣ Мужескомъ пишемъ Великiе? Литера Е никогда роду мужескому не принадлежала въ нашемъ языкѣ: да и выговариваемъ мы великiя мужи; такъ когда отставило употребленiе писать великiи; не должно ли писать во всѣхъ родахъ одинако; ибо великiе ни которому роду не свойственно, ниже роду мужескому въ нашемъ языкѣ: а великiя свойственны двумъ родамъ, а по употребленiю и третьему. Ни кто сего правила не устанавливалъ; но невѣжествомъ ввезено въ нашъ языкъ, ко трудности и ко безобразiю онаго.

Т. вмѣсто Д. и Д. вмѣсто Т. у насъ часто безъ разбора ставится: во присудствiи, пишутъ и подьячiя и сочинители, думая что сiе слово отъ Суда а не отъ Суть происходитъ. Вотка, Лотка, вмѣсто Водка, Лодка: и не должно ли писцамъ оглядываться на корень такихъ словъ, а корни ихъ очень не глубоки.

Не только можно писать возкликнуть, но ниже низпослать, хотя сiе реченiе и отъ реченiя низъ происходитъ.

Г. Б***, и многiя почитаютъ литеру Ф. и Ѳ. за одну: но они мѣжду собою чувствительную разность имѣютъ: а что Г. Б*** написалъ будто Ѳ произносится, какъ Латинская T. H. такъ ето и ему что Ф. Ѳ. равно произносимы, противурѣчитъ, и Латинскимъ T. H Ѳ. наша нимало не сходна, хотя и не точно такъ какъ у Грековъ произносится: а у Латин какъ оно прежде ни произносилось, нынѣ точно какъ Т. произносится. А Ѵ по мѣенiю Г. Б*** есть У Латинское; но по чему? По начертанiю; но намъ дѣло не о начертанiи, но о произношенiи, да и по начертанiю Ѵ есть сокращенное наше У: даромъ то что и Латинской Y, такъ же изображается.

Женщины наши по большой части ни какова правописанiя не наблюдаютъ; и пишутъ какъ ни попало. На прим. Матушка моя галубушка пажалуй пажалуй атпиши камне душа мая гдѣ ты купила вчерашнай градитуръ: а иногда и гарнитулъ:

Подьячiя пишутъ такъ: Всемъ господамъ ковалерамъ, Его Королевскаго Величества въ Генваре хто налицо имеетца и протч. Ся у нихъ всегда въ Ца премѣняется: а они желая и устремляяся быть еще грамотняе другихъ людей, и поставляя слово Январь не довольно осанистымъ вдули въ нево Г. Въ Родительномъ падежѣ поставляя литеру А. литерою женскою; ибо женщины оную часто вмѣсто О. употребляютъ, пишутъ Ого вмѣсто Аго, что Петербургская Типографiя насилу отмѣнила; ибо они на форму Титула ссылались, и опасалися наказанiя, когда вмѣсто Императорского поставятъ Императорскаго, какъ того Правописанiе требуетъ. О естьли бы они больше убѣгали законопреступленiя, нежели формопреступленiя!

Мѣжду Е. и Ѣ. различiе подьячiя почитаютъ за ничто, или паче за род Педантства; ибо невѣжи всѣ, и Науки Педантствомъ почитаютъ: а наукою то только, что ихъ безобразитъ; но главное невѣжество обитаетъ мѣжду благородными людьми, у которыхъ честь и слава платье, екипажъ и родословiе, которое еще и екипажа маловажняе.

Подьячiя акцидентствуя и крючкотворствуя, не боятся за то надлежащаго по правосудiю наказанiя: а Титла Государскаго изъ строки, во строку переносить опасаются, кто то имъ, такой же сказалъ невѣжа, будто ето не учтиво что ими крѣпко наблюдается, хотя того наблюсти въ печати и не льзя, да и не надобно, хотя и сами наборщики, напуганныя крючкотворцами, крючкотворцами, то иногда наблюдаютъ: а особливо когда несмысленныя авторы имъ сочиненiя свои отдаютъ во полномочiе, не зная какъ за правописанiе и приняться.

Подьячiя, какъ больше о формѣ, нежели о Законахъ пекутся; такъ больше пекутся они о хорошемъ почеркѣ, или по моему почерткѣ: и когда они говорятъ: онъ хорошо пишетъ: такъ то знаменуетъ: у нево почерткъ хорошъ; а хорошство того состоитъ во безобразныхъ крючкахъ; они вездѣ ко крючкамъ прилѣпляются.

Оставивъ и малограмотныхъ щеголихъ и безграмотныхъ крючкотворцевъ, посмотримъ, какъ наши мнимыя ученыя люди, и несмысленныя риторы, стихотворцы, и переводчики пишутъ.

Мое Правописанiе, ежели позволено такъ молвить; ибо Правописанiе должно быть общее и по естеству дѣла, и по существу слова, есть то же, которое наши разумныя предки употребляли, и которое несмысленныя ихъ потомки гордяся знанiемъ, и не имѣя онаго, надмѣннымъ и дерзостнымъ умствованiемъ испортили.

А разность моево писанiя съ ихъ писанiемъ есть только слѣдующая; такъ я научаю моихъ согражданъ не моему правописанiю, но правописанiю: и только ясныя ихъ ошибки опровергаю произшедшiя отъ скораго при множествѣ разсмотренiй утвержденiя, и отъ долговременнаго послѣдованiя.

Предлогъ При премѣнили они въ составленныхъ реченiяхъ, въ литерѣ И когда сему И гласная слѣдовала; но реченiя образа своего въ начертанiи премѣнять не должны; ибо они сами отъ себя зависятъ. И не основательно писать Прiѣздъ, прiятель и проч. съ литерою I, но оставлять сiе реченiе какъ оно есть, и писать Приѣздъ, приятель и протч.

Вторая отмѣна моево писанiя отъ древнихъ: писали они припряженныя Союзы, ежели отрезывалася отъ Союза гласная совокупно со предъидущимъ реченiемъ. На прим. Она же, Онажъ. А защитники того, говорятъ то, что ради того припряженный Союзъ безогласной не отставливается, что ево безъ предъидущаго реченiя выговорить нельзя; такъ ради чево Предлоги не совокупляются съ реченiями, хотя они съ литерою гласною, хотя безъ нея? на прим: Во градѣ, Въ Москвѣ: и протч: довольно моему мнѣнiю утвержденiя.

Третiя. Воньже, древнее, и такъ же и потомъ новое, не имѣютъ основанiя быть совокуплены, по тому же правилу.

Протчiя мои разности, отъ прежнихъ толь малы, что о томъ и говорить не стоитъ: а когда, кѣмъ найдутся; такъ они и разность и утвержденiе свое покажутъ.

Древнiя ставили на слогахъ ударенiя силы; но то дѣлали они ради простаго народа, обучая ихъ произносити реченiя Славенскiя, и привыкати къ исправному произношенiю, въ чемъ нынѣ нѣтъ намъ нужды.

И когда силы почти указомъ ПЕТРА Перваго нашего Императора отставлены; такъ умствователи, не вѣдая причины, ради чего силы ставилися, испросили дозволѣнiе ставить силы на реченiяхъ единообразно начертаемыхъ: какая въ томъ нужда? ибо самъ складъ ясно показываетъ, какое то реченiе. По́томъ и пото́мъ и безъ силы различить можно, хотя бы пото́мъ и одно реченiе было: но въ немъ два: По и Томъ: подобно какъ Такъ же и Также. Я въ Парижѣ былъ, а потомъ поѣхалъ я въ Лондонъ: ясно ли здѣсь реченiе сiе, что оно Пото́мъ а не По́томъ. Я по́томъ моимъ сiя приобрѣлъ: ясно ли здѣсь то, что сiе реченiе есть по́томъ а не пото́мъ? или: Я парился на полку: я положилъ на полку въ чуланѣ: я служилъ въ Астраханскомъ полку. Но какъ я силами: Парился на полку, и служилъ въ Астраханскомъ полку раздѣлю; не вымыслить ли ради армiи особливый знакъ? А сверьхъ сей ненадобности, вмѣсто стремленiя сыскивать хорошiя рѣченiя, и хорошо ихъ слагати, употребляя риторскiя и стихотворческiя красоты, долженъ будетъ разумной сочинитель отягощати мысли свои, и дѣлать воображенiю и умствованiю своему остановку; но разумный писатель симъ ненадобнымъ бездѣлкамъ не прикоснется: жаль только учениковъ, а не учителей; ибо учители дѣлаютъ то отъ безобразнаго педантства: а ученики мучатся беззаконно, отъ несмыслiя принадлежащаго ихъ юности; и такъ ученики надъ симъ мучатся не достигнувъ еще разума, ежели не отъ порабощенiя своимъ наставникамъ: а учители надъ пустымъ потѣютъ видомъ выживъ из ума, или лутче сказать, не имѣвъ ума.

Мало сего педантства еще; такъ выдумали они, то есть невѣжи, почитающiя нѣвежество свое полезнымъ умствованiемъ, ставити ново модныя или паче новоскаредныя палочки на прим. во — ртѣ, На — воду и протч. Такая мерзость, таковыя палочки отлично были угодны г. Тредьяковскому.

Силы писывалъ и я, и долго того держался, хотя и ненавидѣлъ, дожидаяся кого себѣ въ изверженiи оныхъ сотоварища, но г. Козицкой и г. Мотонисъ люди и во Правописанiи и во Грамматикѣ и во Красноречiи, которымъ я никогда ненависти моей къ силамъ не открывалъ, сами предварили меня, дабы обще начати въ Ежемѣсячныхъ Сочиненiяхъ называемыхъ Трудолюбивой Пчелою, силы извергнуть: что мы и здѣлали: а сiе не въ началѣ того изданiя учинено. О ежели бы и то принято было, въ чемъ такъ же будто узнавъ мое мнѣнiе предварилъ меня нѣкогда г. Полѣтика, человѣкъ искусный, что бы собственныхъ прилагательныхъ именъ не писать большими литерами. На прим.: Россiйское войско и протч. Я не знаю дѣльно ли еще и то, что мы большими литерами всѣ свои страницы излишно шпикуемъ: а по Правописанiю нашему, большiя литеры ставилися только, послѣ Точекъ, во начале сочиненiя, и должны они еще ставиться при каждой строкѣ въ начале стиха. И само имя Бога вездѣ ставилося съ малою литерою Б, ежели не въ начале и не после Точки. Большiя литеры введены и въ почесть; но я не вѣдаю, дѣльно ли ето: и не пристойняе ли вмѣсто превеликихъ литеръ изображати почесть нѣсколько крупными и отменными литерами, какъ обыкновенно у Французовъ: а мы великостiю литеръ и Нѣмцовъ перещеголяли. Древнiя писатели Славенскiя Титла изверженiемъ нѣкоторыхъ гласныхъ литеръ изображали, хотя такими почетными реченiями и изъ мѣры вышли; ибо Милость и подобныя тому слова, какъ и другiя, подъ Титломъ же ставилися: а Титло ни что иное какъ почесть. Что жъ до собственныхъ прилагательныхъ надлежитъ; такъ я ихъ малыми литерами начинаю: а ставятъ въ отсутствiи моемъ ихъ большими наборщики, думая что я въ моей рукописи ошибся.

Литеры Ж Ч Ш Щ весьма малую по естеству своему разность имѣютъ во остротѣ и тупости; и весьма трудно распознать, когда они тупы, когда остры: Ножъ, рожь: Грачъ, Дочь: Хорошъ, вашь: Тощъ, нощь: и ради того можетъ человѣкъ не весьма углубившiйся въ писмѣ въ семъ легко ошибиться; ежели не возметъ легкаго правила себѣ въ основанiе, что слова и реченiя мужескаго рода окончевающiяся сими литерами, берутъ изъ сихъ литеру тупую, а рода женскаго острую. Изъ сего слѣдуетъ то, что Петровичъ, Григорьевичъ и протчiя отчества ни когда съ литерою Ь писать не должно хотя и всѣ почти, нынѣ отъ незнанiя или отъ слѣпова подражанiя ставятъ на сихъ мѣстахъ литеру Ь: да и въ Родительномъ падежѣ Петровичъ и Григорьевичъ пишется Петровича, Григорьевича: а не Петровичя и не Григорьевичя.

Г. Ломоносовъ во своей Грамматикѣ претворилъ литеру I, въ И, будто по Московскому наречiю; такъ подумалося вездѣ что то правильно; ибо де во Грамматикѣ такъ написано; но Грамматика ево ни основанiя, ни утвержденiя не имѣетъ: и по ево правиламъ начали писати, не только вмѣсто Хорошiй, лѣтнiй и протч: хорошей, лѣтней и протч. но и вмѣсто Василiй, Григорiй; Василей, Григорей и протч. чѣмъ нынѣ множество незнающихъ писцовъ заражено: да и печатаютъ такъ почти всегда, что еще жалче. Но чѣмъ пособить, когда Россiя ни какова не имѣетъ собранiя пекущагося о языкѣ и словесныхъ наукахъ: да и въ школахъ ни Россiйскому правописанiю ни Грамматикѣ Россiйской не учатъ. Ето удивительно, и достойно великаго примѣчанiя.

Какъ учить людей Грамматикѣ и Правописанiю; ибо де о томъ исправно не писано; такъ на что же слѣдовати Грамматикѣ Г. Ломоносова? а Грамматика во всѣхъ народахъ есть во естествѣ: и всегда писатели весьма хорошiя предшествовали Грамматикѣ; ибо люди говорятъ и пишутъ не Грамматикѣ слѣдуя, но разуму основанному на естествѣ вещи: а Грамматика уставливается по народу и паче по авторамъ. Когда писалъ Гомеръ, тогда у Еллинъ еще не было написанной Грамматики, но сей великiй Пiитъ и отецъ Пiитовъ Грамматику зналъ.

Мы ни Грамматики не имѣемъ, ни знанiя о Грамматикѣ показаннаго естествомъ и употребленiемъ, ни исправныхъ авторовъ, а писателей, да и Пiитовъ излишно много: и еще больше худыхъ переводчиковъ; такъ чево ожидати нашему прекрасному языку? Щастливы мы еще, что нѣкоторыя духовныя, не слѣдующiя новомодной гнусности, силу нашего языка по возможности удерживаютъ; ибо они правильно Латинскому обучаются языку: а свѣтскiя по большой части обучаются или Нѣмецкому языку у кучеровъ, или Французскому у камердинеровъ. А иныя пишутъ и стихотворствуютъ и ни гдѣ ни чему не обучаяся, и еще симъ величаются, что они нигдѣ и ничему не училися и не только упражняются во сочиненiяхъ но и въ высочайшихъ родахъ стихи сочиняютъ: а что ихъ сочиненiя гнусны; такъ етому ни они ни большая часть благороднѣйшихъ читателей не вѣритъ: а они врутъ со славою. О невѣжество, что тебя почтѣнняе, полезняе и легче на свѣтѣ!

Текст воспроизводится по изданию 1781 (стр. 5—38) без изменений (исключая оговоренные ниже); в том числе оставлены непоследовательные написания, сделанные, вероятно, наборщиками:

— смешение ять и е (знаменуетъ, речение), — частицы не (необходима), — и союзов (чтобы); — двоякое написание провинцияльный и провинциальный, противурѣчитъ и противорѣчатъ.

На стр. 9 Мья заменено на Мьа.

На стр. 16 со-мною дважды заменено на слитное написание сомною. Оба раза написание приходится на край страницы, т.о. убран двусмысленный в электронной публикации знак переноса и введено слитное написание:

Г.Ломоносовъ не успѣлъ писменно со-
мною въ ономъ согласиться, или по частымъ со-
мною не до краснорѣчiя и не до языка касаю-
щимся распрямъ, не хотѣлъ согласиться, до вре-
мени:

На стр. 21 Кода отрицаю заменено на Когда отрицаю.

На стр. 28 аще заменено на еще.

На стр. 34 Я Парился заменено на Я парился.

На стр. 25 добавлена точка между словами Точки Большiя.

Упоминаемый на стр. 17—18 господин Б*** — А. А. Барсов, Сумароков полемизирует с его «Азбукой церковной и гражданской с краткими примечаниями о правописании» (М., 1768).

А ученiю грамота хорошая всякому нужна, исключая Стихотворство; ибо мы довольныя опыты имѣемъ на то, что можно сочиняти стихи во всѣхъ родахъ, и ни малѣйшаго не имѣя о Грамматикѣ. ср. в письме Г.В.Козицкому (26 марта 1772) . грамота, хотя и в ней больше нужды нет, и похвальнее, не зная грамоте, быти стихотворцем; ибо и в древней Греции едакой диковинки не бывало. (Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980, в Русской виртуальной библиотеке).

Полное собранiе всѣхъ сочиненiй, въ стихахъ и прозѣ, покойнаго Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника, Ордена Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго Ученаго Собранiя Члена, Александра Петровича Сумарокова. Собраны и изданы въ удовольствiе Любителей Россiйской Учености Николаемъ Новиковымъ Членомъ Вольнаго Россiйскаго Собранiя при Императорскомъ Московскомъ Университетѣ. Въ Москвѣ, въ Университетской Типографiи у Н.Новикова, 1787 года. Изданiе второе. Чч. I-X.