Феминитивы суффикс ша и ка

Кассирша, докторша и другие: о суффиксе -ша

Когда говорят о заимствованиях в языке, обычно ведут речь о лексике — о целых словах и их группах. Но заимствоваться могут не только слова. Такое случается и с их значимыми частями — морфемами.

Суффикс -ша в именах существительных, обозначающих лиц женского пола, очень хорошо прижился в русском языке. Может показаться даже, что он здесь исконный… На самом деле он был заимствован в XVIII веке из немецкого языка. Точнее, из нижненемецких диалектов, распространенных, в частности, на территории Пруссии.

Суффиксы не заимствуются отдельно от слов, напрямую. Сначала в язык попадает некоторое количество иностранных слов с одинаковыми финалями — звуками или сочетаниями звуков (букв) в конце. Носители заимствующего языка выделяют и обобщают значение этих конечных звуков, а затем используют их уже в своем языке в качестве суффиксов для образования новых лексем.

Так произошло и с суффиксом -ша. В русский язык с начала XVIII столетия стали проникать нижненемецкие слова, обозначающие лиц женского пола, например: Doktorsche ‘жена доктора’ (буквально ‘докторова’), Generalsche ‘жена генерала’ и многие другие. О них писал М. В. Ломоносов в «Российской грамматике» (1755):

Иностранные имена, чины значащие, кончатся в женском на -ша: фельдмаршальша, генеральша, гофмейстерша, бригадирша, капитанша, капральша. Выключаются: солдатка, игуменья, попадья, протопопица, дьяконица, пономарица.

Суффикс -sche на русской почве отчасти изменил произношение, но семантику во многом сохранил. Есть распространенное мнение, что в нижненемецком он использовался только для образования слов со значением ‘жена, женщина по мужу’. И будто бы только в русском у него развилась и другая семантика: ‘женщина по роду занятий или профессии’ (кондукторша, музыкантша).

Но современные исследователи склоняются к мысли, что данное значение не возникло на русской почве, а существовало еще в нижненемецких диалектах XVIII в., откуда и было заимствовано. В тех диалектах суффикс -sche не всегда выражал значение ‘жена’. В Восточной Пруссии бытовали такие слова, как Judsche ‘еврейка’, Komödiantsche ‘комедиантка’. Здесь у морфемы -sche нет значения ‘жена, супруга’. Komödiantsche — название женщины по роду деятельности, а Judsche — вообще по национальности.

Примечание. Сейчас в литературном немецком (созданном на основе верхненемецких диалектов) -sche почти не употребляется. Слов с этой морфемой мало, и они считаются грубовато-разговорными: Jungsche ‘молодуха’, Altsche ‘супруга’ (буквально ‘старуха’) и др. В литературных существительных, обозначающих женщин, обычно используется суффикс -in: Lehrerin ‘учительница’, Komödiantin‘комедиантка’. Жену доктора носители литературного языка называли не Frû Doktorsche, как в нижненемецких диалектах, а Frau Doktorin.

В русском языке значение ‘жена’ у суффикса -ша ныне устарело и в живой речи не используется. Оно было распространенным в XVIII – XIX вв., но в ХХ постепенно сошло на нет. Теперь вряд ли кто-то назовет жену профессора профессоршей. Зато в ХХ столетии у морфемы -ша оказалось весьма востребованным значение ‘женщина по роду занятий’ — и таких слов появилось много (секретарша, кассирша, редакторша, лифтёрша, офицерша и др.). Они продолжают образовываться и теперь, правда, менее активно (блогерша, геймерша).

Относительно редко встречается более широкое значение ‘женщина’ (как в словах партнёрша, юбилярша).

Сейчас среди некоторых носителей русского языка распространено заблуждение, что суффикс -ша имеет только одно значение — ‘жена, женщина по мужу’. В частности, поэтому он будто бы не подходит для образования феминитивов (феминативов) — слов, обозначающих женщин. Некоторым людям кажется, что музыкантша — это ‘жена музыканта’ и никак иначе. На самом деле уже с XVIII столетия с помощью -ша прекрасно образовывались обозначения женщин и по мужу, и по роду занятий. А в современном живом языке, как уже говорилось, значение ‘женщина по мужу’ здесь и вовсе перестало быть актуальным.

Но к суффиксу -ша у многих есть еще одна претензия: слова с ним в большинстве своем являются разговорными. В общем-то, это не страшно: разговорный стиль, в отличие от просторечия, является литературным. Гораздо хуже, что многие из этих слов имеют пренебрежительный оттенок. Увы, это так. Но надо отметить, что такое восприятие слов на -ша — примета относительно недавнего времени, в основном постсоветского. В советскую и досоветскую эпоху они чаще воспринимались как нейтральные. Например, уже в первой половине ХIХ века существовало слово авторша, и в нем, судя по текстам той эпохи, не было ничего уничижительного. В начале ХХ столетия оно продолжало жить и оставалось нейтральным, могло употребляться в положительных контекстах. Например, А. Ф. Кони, известный юрист, в воспоминаниях о Льве Толстом упоминал невестку писателя:

Я ехал туда по любезному и настойчивому приглашению Александра Михайловича Кузминского, который, будучи женат на сестре графини Толстой, Татьяне Андреевне Берс (авторше нескольких прекрасных рассказов из народного быта), жил в те годы каждое лето в Ясной Поляне.

«Статьи и воспоминания о писателях», 1908 г.

Пожалуй, суффикс -ша неплохо было бы «реабилитировать» в сознании людей, говорящих по-русски. Та же авторша для русского языка роднее, чем новомодная авторка. Вот только язык — сложная система, развивающаяся по своим законам. Различные указы и постановления, попытки искусственного воздействия влияют на него не так значительно, как многим бы хотелось. Как будет развиваться ситуация с феминитивами, покажет время.

Фуфаева И. Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция. — М., 2020.

Аникин А. Е. Русский этимологический словарь. — Вып. 10. — М., 2016;

Лопатин В. В., Улуханов И. С. Словарь словообразовательных аффиксов современного русского языка. — М., 2016.

Коварные суффиксы

Как современные феминитивы меняют русский язык

«Блогерка» или «блогерша», «поэтка» или «поэтесса»? Мы продолжаем публиковать исследование лингвиста Александра Пиперски, автора книги «Конструирование языков», о проникновении новых форм феминитивов в нашу речь. В предыдущем материале речь шла о том, что такое грамматический род, как он возник и когда появились первые феминитивы. В этом тексте речь пойдет о феминитивах в русском языке, о том, каким правилам они подчинялись раньше и подчиняются (или не подчиняются) теперь и как они способны повлиять на язык в целом.

Из княгини в президенты

Итак, русский язык унаследовал от своего предка — праиндоевропейского языка — три рода: мужской, женский и средний.

Тысячу лет назад, когда общество с точки зрения гендерных ролей было намного стабильнее, чем сейчас, проблем с феминитивами не было: для обозначения женщин по мере необходимости возникали и использовались слова женского рода, обычно со специальными суффиксами и не делающие различие между значениями «женщина-X» и «жена X».

Например, княгиня Ольга называлась княгиней, еще будучи женой князя Игоря, но ее и как самостоятельную правительницу называли точно так же. Едва ли кому-то в Древней Руси пришло бы в голову говорить князь Ольга, при том что сегодня мы легко говорим президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович.

Слева — княгиня (но точно не князь) Ольга, справа — президент (или президентка?) Хорватии Колинда Грабар-Китарович

В исторических словарях русского языка мы находим множество феминитивов — как доживших до наших дней, типа жрица и мельничиха, так и более непривычных типа золотарица, ткалья и казначея (их большой список с обсуждением можно найти в лекции Ирины Фуфаевой «Золотарица, циклистка и лайфхакерша. Русский феминитив: путь сквозь столетия», примерно с 30:40).

Эта ситуация остается достаточно стабильной до конца XIX века, когда женщины начинают массово осваивать новые профессии и возникает необходимость в том, чтобы таких женщин называть.

Конечно, всегда можно обойтись описательной конструкцией женщина-X; например, в дневнике Александра Тургенева за 1825 год читаем: «Героиня пьесы — женщина-автор; но любовник ее не любит женщин-писателей…»

Такие конструкции типичны, когда речь идет о чем-то совсем новом для женщин; не случайно женщина-X особенно часто встречается в текстах после слова первая (согласно наблюдению Туре Нессета и Светланы Соколовой), но все-таки для постоянного употребления, видимо, не годятся: слишком длинно. Поэтому возникает нужда в новых словах с суффиксами.

Товарищ заведующий

Если мы действительно осмелимся назвать возникновение женского рода в индоевропейских языках первой волной феминитивов, то можно сказать, что конец XIX — начало XX века — это вторая волна феминитивов в русском языке: появляются многочисленные слова типа пианистка и авиатриса, отражающие новую реальность. Как отмечает в этой связи Максим Кронгауз, «язык — это отражение реальности, в частности, социальной и культурной».

Но уже тогда языковые новинки встречали противодействие лингвистических консерваторов. Например, в рецензии на русско-немецкий словарь в журнале «Филологические науки» в 1880 году читаем:

Зато мы, да и все мыслящие люди, наверное, уже не посетуют на почившего словарника за то, что им не помещены в его труде новоизмышленные речения: курсистка, педагогичка, фельдшерица и другие, образованные зачастую даже в противность законам языка.

Этот пример взят из статьи Вероники Беркутовой «Феминативы в русском языке: исторический аспект», в которой подробно разбираются новые обозначения женщин того времени.

Однако в советское время, начиная примерно с 1930-х годов, феминитивы идут на убыль — во всяком случае в официальном стиле: мужской вариант превращается в нейтральный. Это, по-видимому, идет рука об руку с бюрократизацией: действительно, в официальных документах удобнее иметь одну форму названия.

Например, в «Общероссийском классификаторе профессий …» сейчас содержится 5556 записей, из них в женском роде — только 25:

акушерка; вышивальщица; вышивальщица текстильно-галантерейных изделий; вязальщица текстильно-галантерейных изделий; вязальщица трикотажных изделий, полотна; главная медицинская сестра; горничная; кастелянша; ковровщица; кружевница; маникюрша; машинистка; машинистка редакции; медицинская сестра милосердия; младшая сестра милосердия; медицинская сестра операционная; медицинская сестра патронажная; медицинская сестра перевязочной; медицинская сестра по массажу; медицинская сестра процедурной; модистка головных уборов; педикюрша; санитарка (мойщица); швея; швея (в сырейно-красильных и скорняжных цехах)

Ясно, что было бы очень неэкономно добавлять в классификатор еще пять с лишним тысяч названий, включив туда все феминитивы.

Очень интересный, хотя и не вполне понятный пример, где новое название в мужском роде сталкивается со старым названием в женском роде, мы находим у Михаила Булгакова в «Собачьем сердце»:

— Во-первых, — перебил его Филипп Филиппович, — вы мужчина или женщина?

— Я — женщина, — признался персиковый юноша в кожаной куртке и сильно покраснел.

— . Сейчас ко мне вошли четверо, из них одна женщина, переодетая мужчиной.

Глаза женщины загорелись.
— Я понимаю вашу иронию, профессор, мы сейчас уйдем… Только я, как заведующий культотделом дома…
— За-ве-дующая, — поправил ее Филипп Филиппович.

Трудно интерпретировать мотивы, стоящие за употреблением рода у обоих персонажей. Что вкладывает в мужской род эта женщина: свою неженскую гендерную идентификацию, стремление к равноправию или официальность? Что имеет в виду профессор Преображенский, переводя род в женский: тоску по языку прошлых десятилетий, когда феминитивы употреблялись свободнее, или мизогинию?

Но дальнейшая советская жизнь присудила победу заведующему: именно такое название вошло в официальное употребление.

Словарь vs интернет

И, наконец, в 2010-е годы русский язык настигает третья волна феминитивов — авторки, экспертки и так далее.

Она явно объясняется влиянием западноевропейских языков, но интересно, что самый влиятельный язык современного мира — английский — здесь только подает идею гендерной правки, а приемы заимствуются из других языков, в первую очередь — из прочих славянских языков, из немецкого и французского.

Дело в том, что в английском языке феминитивы проиграли другим стратегиям. Английский — редчайший случай языка, в котором род выявляется только по местоимениям, но не по согласованию с другими словами и не по внешнему виду слова; в существительных род виден очень редко.

Случаи типа chairman ‘председатель’ с компонентом -man ‘мужчина’ немногочисленны, и введение парных слов типа chairwoman не стало общепринятым; наоборот, сейчас скорее принято говорить chairperson или chair.

А вот в немецком, французском и многих других европейских языках, как и в русском, род в согласуемых словах (в артиклях, указательных местоимениях и прилагательных) проявляется постоянно, поэтому обойтись нейтральным словом невозможно.

Наиболее распространенное предложение состоит в том, что новые слова женского рода для называния женщин надо образовывать при помощи суффикса -ка: авторка, блогерка, дизайнерка, президентка.

Сторонники и сторонницы этого способа часто ссылаются на опыт других славянских языков (польского, чешского, украинского), где суффикс -ка намного более распространен.

Правда, это предложение до сих пор не проникло в авторитетные академические источники и справочники по стилистике; тем не менее, оно активно циркулирует в интернете, что в современном мире, может быть, даже важнее.

Краткий, но емкий обзор ключевой идеи феминистической реформы в русском языке можно прочитать, например, в статье Влады Петровой на сайте «Бумага». Подлиннее — текст Аси Плошкиной на Лайфхакере. Несколько более идеологизированную статью Дарьи Зайцевой можно найти в издании Heroine.ru.

Это никак не полный обзор литературы, а всего лишь ссылки на несколько недавних текстов. Стоит повторить, что русскоязычный феминизм в лингвистике пока не вошел в общепризнанный золотой фонд академической науки, и я не могу написать что-то вроде «Как пишет X в своей классической статье» — при том, что в англоязычной традиции такие труды есть: например, книга Робин Лакофф Language and Woman’s Place (1975).

Регулярно выступает на тему феминитивов в академическом сообществе, пожалуй, только Ирина Фуфаева, чья лекция упомянута выше; в скором времени в издательстве Corpus должна выйти в свет ее книга про феминитивы.

Спор о суффиксах

Разумеется, сразу же возникает вопрос: так все-таки авторка? или авторша? или авторица? или авториня? или авторесса? Что лучше?

А что вообще значат эти слова: авторша — это случайно не жена автора? А не пренебрежительно ли звучит авторка?

Такая ситуация очень типична для языков мира. Часто случается так, что одно и то же значение может передаваться несколькими конкурирующими суффиксами. Тогда обычно оказывается, что выбор между ними регулируется тонкими правилами и может нести в себе некоторые дополнительные оттенки значения.

Например, в немецком языке есть два уменьшительных суффикса: -chen и -lein («хен» и «ляйн»). В литературном языке к основам на -ch («х/хь») присоединяется -lein: Strich ‘штрих’ — Strichlein ‘штришок’, Bauch ‘живот’ — Bäuchlein ‘животик’, а к остальным основам — -chen: Stein ‘камень’ — Steinchen ‘камешек’, Wurm ‘червь’ — Würmchen.

Но Würmlein тоже возможно, хотя и звучит старомодно; с другой стороны, на юге Германии суффикс -lein распространен гораздо шире, так что все зависит еще от диалекта.

Возьмем более близкий пример, где нашей языковой интуиции есть за что зацепиться. К уменьшительным русским именам присоединяются суффиксы -ечка и -енька: например, Аня — Анечка, но Саша — Сашенька.

При этом мы почти не говорим Аненька и Сашечка: в Национальном корпусе русского языка Анечка встречается в 160 текстах, а Аненька — только в двух; Сашенька — в 287, а Сашечка — в 18.

Почему же вариант по умолчанию в одном случае с -ечка, а в другом — с -енька? Дело в том, что -ечка используется после основ на мягкое н, чтобы два таких звука не появлялись в слове рядом; -енька же используется после основ на шипящий (ш, ж, ч), чтобы рядом не оказывались два шипящих.

Однако мы понимаем, что недефолтные варианты тоже возможны: Аненька — это что-то чуть более нежное, такую форму может использовать мужчина в обращении к любимой женщине (один из двух примеров в Национальном корпусе — письмо Анне Ахматовой от ее третьего мужа Николая Пунина); Сашечка — наоборот, что-то иронично-покровительственное.

Примерно так же обстоит дело и с феминитивами: от одного слова образуется много разных форм, и фонетические и морфологические правила определяют, какой вариант будет использоваться чаще всего, хотя оттенки смысла иногда получаются немного разными. Это можно изучить при помощи больших собраний текстов — лингвистических корпусов.

Например, для этих целей подойдет корпус русских интернет-текстов Araneum Russicum Maximum, который отличается огромным размером (общая длина текстов — 16 миллиардов слов) и может быть хорошим свидетелем того, какие тенденции существовали в употреблении феминитивов от названий профессий до того, как началось их сознательное изменение.

Разрыв шаблона

Возьмем, например, слово искусствовед. Частотность образованных от него разными способами феминитивов в этом корпусе такова:

• искусствоведка — 33
• женщина-искусствовед — 17
• искусствоведша — 8
• искусствоведица — 5
• искусствовед-женщина, искусствовединя, искусствоведиха — 0

Итак, получается, что для слова искусствовед феминитив по умолчанию — это искусствоведка. Если обработать таким образом все профессии из уже упоминавшегося «Общероссийского классификатора профессий …», получаются такие статистические закономерности:

• основы на -тель и -ник чаще всего используются с суффиксом -(ни)ца: писатель — писательница, художник — художница;
• основы на -ф и -г чаще всего используются с суффиксом -иня: фотограф — фотографиня, психолог — психологиня;
• основы на другие парные по глухости / звонкости согласные (в первую очередь на -т и на -д: таких больше всего) чаще всего используются с суффиксом -ка: студент — студентка, искусствовед — искусствоведка;
• основы на непарные по глухости / звонкости согласные (в первую очередь на -р) ведут себя по разному в зависимости от ударения:
  • основы с ударением на последнем слоге чаще всего используются с суффиксом -ша (мэр — мэрша, контролёр — контролёрша), но иногда побеждает и вариант -ка (стажёр — стажёрка, коллекционер — коллекционерка);
  • основы с ударением не на последнем слоге чаще всего используются с суффиксом -ша, а с суффиксом -ка почти не встречаются (администратор — администраторша, конструктор — конструкторша).

Разумеется, здесь речь идет только про стандартные случаи: каждый может вспомнить десяток примеров, не вписывающихся в эту схему (продавец — продавщица, купец — купчиха и так далее), но подчеркну, что это именно статистические предпочтения, а не абсолютно строгие правила.

Можно изобразить выбор варианта по умолчанию в виде блок-схемы:

Журнал | Феминитивы: инструкция по применению

Тема, которая вызывает самые ожесточенные споры. Как только где-то появляется феминитив, хоть один комментарий будет посвящен именно ему, и не важно, о чем была речь. Причины споров понятны. Язык все время меняется, каждый его носитель становится фактически и соавтором. Да, есть словари, но и они не успевают за изменениями, которые происходят в языке. Многие слова мы свободно используем, они не режут слух и не вызывают споров. При этом в словари они еще не попали. Не существует некой «самой главной группы филологов», которая принимает нормы и дает добро на использование новых слов.

Поэтому никто за нас не придумает «правильные» феминитивы. Какие-то формы слов выиграют в конкурентной борьбе и останутся, какие-то так и не приживутся. Сейчас мы находимся в эпицентре этого процесса. И он подчас очень болезненный, потому что связан не только с лингвистикой, но и с разными социальными подтекстами. Что же делать тем, кто пока так и не разобрался, где «добро», а где «издевательство» над языком? Катя Ульянова, журналистка Теплицы, попробовала найти ответ на этот вопрос.

Споры о феминитивах

Чтобы понять, почему феминитивы вызывают такие дискуссии, стоит немного обратиться к истории. Ведь многие предубеждения основаны на отсылках к некой категории «никогда не было» и подчас не существующим нормам. На самом деле исследование феминитивов – это отдельная большая тема. Прочитать о том, как появлялись и исчезали разные формы слов, можно в книге Ирины Фуфаевой «Как называются женщины». Давайте разберем самые основные моменты, которые вызывают споры.

Есть специальные правила для образования феминитивов

Часто звучащий аргумент, что есть какие-то «правильные» феминитивы, а какие-то только портят и коверкают язык. На самом деле никаких общих правил для образования феминитивов нет. В русском языке огромное число вариантов присоединения суффиксов к корням. Новые слова появляются от суффиксов -ница, -ка, -ша, -щица, -иня, -иса и многих других. И каждый новый случай словообразования обрастает разными дополнительными факторами – коннотациями и эмоциональными окрасами, контекстами, в которых слово употребляется.

Один из вариантов использования феминитивов. Больше примеров можно посмотреть в Instagram @Femstories.

Да, действительно есть некоторые закономерности в образовании феминитивов, но общего правила нет. Например, в образование слов вмешивается омонимия. Почему есть пары «немец – немка» и «американец – американка», но при этом не «китаец – китайка», а «китаец – китаянка»? Потому что китайкой называли ткань, а затем такое же название получила яблоня с мелкими яблочками. В конечном итоге новые слова проходят «народный отбор» и либо приживаются, либо отмирают. Неизменным остается лишь одно – новые слова образованы разными способами и под влиянием разных условий. А «правильность» новых слов, в том числе и феминитивов, часто оценивают благозвучием, хотя это относительное понятие. Вероятно, кому-то раньше и «студентка» также резало слух, как сейчас «блогерка».

Феминитивы – это новая «мода»

Споры вокруг феминитивов могут навести на мысль, что речь идет о каком-то новом явлении. На самом деле это, конечно, не так. И феминитивы не мода XXI века. Пары женских и мужских обозначений профессий существуют уже очень давно: «жнец» и «жница» (или «жнея») или «ткач» и «ткаха» (и уже более привычная нам «ткачиха»). Причем так же «жница» не производное от «жнеца», тут суффиксы преобразуют сам глагол «жать».

Сейчас эти слова могут звучать для нас странно (возвращаемся к вопросу про относительность неблагозвучности), но это не значит, что этих слов не было. Некоторые пары мы используем до сих пор. Например, «сват» и «сваха». Использовались раньше и такие слова, как «лекторша», «авиаторша» или «директорша». Их можно встретить в газетных статьях, выпущенных в начале прошлого века. Поэтому вопрос не в новизне самих феминитивов, а в их новых формах, которые вызывают у кого-то неприятие.

Феминитивы образуются от мужских обозначений профессий

Предыдущий миф подводит нас к еще одному распространенному заблуждению. Кто-то выступает против феминитивов, аргументируя это тем, что женщинам не нужны специальные «названия», которые образованы от мужских обозначений профессий. И просят обозначать их род занятий общими словами для мужчин и женщин.

Парность феминитивов – одно из распространенных заблуждений. Даже есть такое определение феминитива – это неологизм женского рода, образованный от соответствующего существительного мужского рода и парный ему. На самом деле это не совсем так. Например, привычная нам «машинистка» не составляет пару слову «машинист». На самом деле эти слова были образованы в разное время и означали разные профессии. Изначально «машинистка» – это женщина, которая зарабатывала шитьем на швейной машинке. А позже – женщина, работающая на пишущей машинке. Тогда как «машинист» был синонимом слова «механик».

Феминитивы нужны для обозначения профессий

На самом деле это история про видимость женщин в обществе. Если существующие традиционные определения феминитивам «малы» и попытки рассмотреть их только с точки зрения языка оказываются неуспешными, то есть еще одно. Феминитив – лингвистическое средство борьбы за гендерное равенство и видимость женщин. Это определение может быть и не научное, но точно отражает суть происходящего сегодня. Те же самые «блогерка» и «активистка» и даже «авторка» не всегда указывают именно на профессию. Они могут быть указанием на социальную принадлежность или род занятий. Можем вспомнить и о других словах, которые для нас абсолютно привычны – «родственница», «племянница». Ведь это тоже обозначения женщин в языке. Поэтому борьба сейчас идет за то, чтобы подсветить женщин в языке, а не только придумать каждой профессии феминитив.

Еще один пример – «специалистка». Это не профессия, но используется это слово пока тоже не так часто. В объявлениях и подписях мы видим в основном «специалистов» и догадываемся, о ком именно идет речь по дополнительной информации – фамилиям, глаголам, прилагательным. «Специалист Антонова» – вроде, все понятно. Но вот другой пример: «юрист А.П. Крук». Или «участник дискуссии». И уже не очевидно, о ком идет речь. Один из аргументов в спорах – какая разница, юрист или юристка, главное, чтобы были знания и навыки. Да, хуже или лучше человек от суффикса «-ка» не станет. Только для кого-то за этими короткими обозначениями стоят годы работы. Пример, который будет понятен многим родителям, – «автор Л.Г. Петерсон». Сложно представить, сколько родителей, чьи дети годами учатся по учебнику Петерсон, не знают, что Петерсон – это Людмила Георгиевна.

Русский язык «против» феминитивов

А теперь момент, который вызывает сейчас, пожалуй, больше всего споров. Это суффикс «-ка», который кажется многим совершенно инородным (и снова эпицентр многих обсуждений – «авторка»). В дискуссиях на тему феминитивов слова именно с этим суффиксом приводят в пример, как резко звучащие, коверкающие язык. В качестве аргументов в ход идут самые радикальные варианты, включая «пилотку» и «мамку». Получается, будто сам суффикс «-ка» превращает слова в неблагозвучные.

Давайте для начала вспомним «студентку». А еще «парижанку» и «марсианку», «христианку» и «мусульманку», «россиянку» и «француженку». Эти слова никому не кажутся просторечными, не вызывают отторжения и вопросов, зачем женщин нужно называть как-то иначе. Они устоялись, практически «выкристаллизовались» в языке. Вернемся к аргументу, что название не важно, лишь бы человек был хороший. Буддистка тоже не станет менее приверженной своей религии, если называть ее буддистом. Вот только нам кажется очевидным, что делать этого не нужно.

«-Ка» против «-ша»

О суффиксе «-ка» стоит поговорить подробнее. Итак, если феминитивы в русском языке были давно, многие из них стали для нас абсолютно естественными, то в чем же причина таких эмоциональных споров сейчас? Ответ на этот вопрос лежит за гранью норм и правил. Если пара «буддист и буддистка» сложилась давно, никаких особых изменений в этой области не происходит, то совсем другая картина с «юристом и юристкой». Меняются профессии, меняется мир, меняется роль и восприятие женщины в обществе. Это подвижная сфера. Именно из-за того, что многие вещи и процессы еще только формируются, и происходят споры. Поэтому споры будут продолжаться, а вместе с ними и конструирование новых слов.

Язык транслирует наши представления о мире и обществе. Проблемы неравенства и невидимости пока еще точно не решены до конца. Не факт, что их можно решить языком, но, естественно, в борьбе за лучший мир в ход идут разные инструменты. И феминитивы с суффиксом «-ка» становятся одним из этих инструментов. Это отчасти отвечает на вопрос, почему «лекторша» и «кураторша» становятся так не принимаемыми многими «лекторкой» и «кураторкой». Но есть и другие причины, почему используется суффикс «-ка».

Суффикс «-ка» сейчас вызывает самые сильные споры. Вариант его использования в Instagram @Fem.talks.

Один из аргументов звучит так. Суффикс «-ша» исторически был «суффиксом жены», то есть означал принадлежность женщины мужчине определенной профессии. Сразу становится понятно, о чем речь, на примере «генеральши» (или жены генерала). И «авторша» – это совсем не женщина, которая написала свой текст, а жена автора. Есть разные мнения на этот счет. Например, что такое использование суффикса «-ша» уже давно не актуально и было окончательно вытеснено из языка в советское время. Особенно с появлением «вахтерши» и «контролерши».

Но здесь уже вступают в дело разные коннотации. Слово «вахтерша» разговорное. Еще можно вбить его в поисковик и посмотреть, какие картинки он выдаст по запросу. Выборка будет очень показательной. Примерно такой образ люди и рисуют себе при слове «вахтерша». Конечно, такие ассоциации – это неприятный стереотип, а также одна из форм нетерпимости. Только изменить это прямо сейчас, к сожалению, не получится. Въедливые предубеждения не выводятся так легко. Поэтому суффикс «-ка» становится попыткой «обнулить» слова, которые обросли дополнительными оттенками, стереотипами и образами, а также избавиться от уничижительных ассоциаций.

Теперь давайте посмотрим на аргументы противников суффикса «-ка». С мифом, что он нарушает неписанные правила словообразования, мы уже разобрались выше. «Студентка» и «россиянка» для нас не нарушают ничего. Показательнее будет, если мы посмотрим на феминитивы, образовавшиеся от основ с финалями (сочетаниями конечных букв) -ер, -ор, -ар, -ир. И увидим полный разнобой. Тут с одной стороны будут пары «кассир – кассирша», «секретарь – секретарша». С другой – «санитар – санитарка», «революционер – революционерка». Получается, что суффикс «-ка» сам по себе ничего не нарушает и встречается в привычных нам феминитивах. В конкурентной борьбе исторически победили разные варианты. О правильности и неправильности говорит скорее наш внутренний лингвист.

Пример использования гендер-гэпа (гендерного пробела) командой издания «7×7».

Есть у противников «-ка» и встречный аргумент про уничижительность и просторечность. Вместо «вахтерши» они приводят в пример «техничку», «училку» (а то и «учителку»). Которые также обычно используются только в разговорной речи и часто имеют неприятный подтекст. В ход идет довод и про созвучность с неодушевленными предметами – «болгаркой» и «гречкой». Но уже упомянутые выше «санитарка» и «революционерка» наводят нас на мысль, что суффикс «-ка» не делает сам по себе слово уничижительным. Значит, дело не в самом суффиксе, а в разных идеологиях, взглядах на общество и словообразование.

Да, свои объективные сложности есть и с использованием суффикса «-ка». Например, он используется в словах-универбатах, которые появляются в результате компрессивного словообразования, или объединения нескольких слов в одно. Так, читальный зал в просторечии становится «читалкой», а панель администратора «админкой». То есть «админка» для нас – это в данный момент точно не женщина, которая отвечает за работоспособность компьютеров и программ. И не пара мужскому сокращению «админ». Но, как мы помним, по словам, обозначающим национальность, язык подстраивается под его соавторов. Поэтому у нас нет пары «грек – гречка», а есть «грек – гречанка». Парой же слову «читатель» становится «читательница» (не «читалка»).

Что с этим делать

Этот разнобой пока никуда не денется. Аргументы «за» и «против» можно найти для каждой из сторон. Вопрос этот остается больше идеологическим. Пока женщины будут бороться за равенство и отстаивать свои права, будет идти и битва за язык. Нам остается порадоваться, как много мы узнаем о языке, благодаря этим спорам. И выбираем близкую нам точку зрения и позицию. Вот несколько советов, что можно сделать уже сейчас.

• Уважать разные позиции и слышать аргументы разных сторон. Недовольные всегда будут. Несколько лет назад при публикации анонсов конференции «Сетевой апрель» мы решили обозначать выступающих так, как они сами попросят. Поэтому в одной панели у нас были координатор (женщина) и блогерка. Даже это вызвало негодование в комментариях. А еще есть женщины, которые сами не хотят, чтобы их называли, например, «художницами» и каким-либо образом подчеркивали пол. Пока мы находимся в зоне турбулентности, важно уважать право другой стороны на выбор.
• Еще про здравый смысл. Во время споров противники феминитивов, чтобы подчеркнуть их неприятное звучание, нарочно приводят в пример самые спорные варианты – «шоферку» или все ту же уничижительную «пилотку». При этом в русском языке есть много близких по смыслу слов, которые не режут слух и не вызывают отрицательных эмоций. Не хотите создавать пары с суффиксом «-ка» любой ценой, есть «водительница» и «летчица». Да и вряд ли на смену «предпринимательнице» придет «предпринимателка». Еще хороший пример мы приводили выше – «ученая-математик», а не «математичка». Поэтому пока искусственные словесные монстры из споров так и останутся лишь в комментариях. Пусть они не будут поводом бояться феминитивов в целом и считать их ругательными словами.
• Есть несколько компромиссных решений. Первое – гендер-гэп, или гендерные пробелы, которые были позаимствованы из немецкого языка. Например, «приглашаем на встречу участни_ц» или «ждем комментарии специалист_ок». Решение не идеальное, потому что до пробела часто оказывается обрезанная часть слова, ведь правильней было бы «ждем комментарии специалист_ов_ок». Но это длинно и нечитаемо. Второй вариант – использовать гендер-слэш (разделительная черта). Получается уже лучше – «приглашаем на встречу студентов/ок».
• Для тех, кто не готов к суффиксу «-ка». Как мы уже разобрались выше, есть множество других слов для обозначения женщин, которые никого не возмущают. Только мы о них часто забываем или не используем, чтобы упростить текст. Но, может быть, вы уже готовы, чтобы в ваших текстах и анонсах стало больше предпринимательниц, преподавательниц и участниц.
• Посмотрите, как используют феминитивы ваши коллеги, и узнайте больше про их мнение по этому вопросу. Например, здесь свою позицию изложила команда интернет-издания «Бумага». Еще можно прочитать статью социолингвистки, научной сотрудницы РГГУ Ирины Фуфаевой (ее книгу мы уже советовали выше).

Что делает редакция Теплицы

Наша редакция выступает «за» феминитивы. Мы считаем, что распространение феминитивов приводит к видимости женщин в языке. Мы их используем именно так.

• Мы представляем женщину так, как она просит, и всегда уточняем, как будет комфортнее. Поэтому в разных случаях мы можем представить директоркой/дизайнеркой или директором/дизайнером. И здесь важен выбор самой героини материала.
• Мы используем традиционные феминитивы по умолчанию – руководительница, предпринимательница, ведущая (мастер-класса), создательница – они не режут слух и стали уже нормой.
• Мы используем гендер-слеш. Например, «мы приглашаем активистов/ок» – важно подчеркнуть, что мы ждем всех.
• Мы стараемся по возможности избегать только мужских слов форм в обезличенных текстах (например, «спросите у вашего коллеги»), либо заменяем на множественное число: «спросите у ваших коллег».
• Мы отвечаем на комментарии в соцсетях. Да, мы, как и многие проекты, которые используют феминитивы в текстах, тоже получаем комментарии, в которых обсуждается не содержание текста, а только феминитив. Мы стараемся объяснить свою позицию, используя практику ненасильственной коммуникации.

И еще раз – постарайтесь быть спокойными и уважительными к разным точкам зрения. Истина рождается в споре, но не в ссоре. В свою очередь, команда Теплицы уважает разные точки зрения и не приемлет дискриминацию и неуважение. Поэтому мы будем рады, если вы поделитесь в комментариях своим мнением в корректной форме.