Лексический повтор как ошибка

Лексический повтор:
всегда ли это речевая ошибка?

Ясно, что не всегда. Ясно хотя бы потому, что лексический повтор (ЛП) часто встречается у классиков.

Например, в «Капитанской дочке» А.Пушкина есть фрагмент, где в монологической речи П.Гринева – в границах одного абзаца (!) – 7 раз повторяется словоформа я, 7 – мы и 5 – Марья Ивановна 1 . Стоит задуматься: а почему? Разумеется, не из-за проблем автора с подбором слов для обозначения повторной, как мы теперь скажем, номинации. Лексический повтор оправдан: а) психологическим состоянием (он взволнован, по его же признанию, он говорит «от полноты сердца»; значит, ему не до изящества фраз в такой ситуации); б) ключевой идеей фрагмента: cостоящей в единстве мы главных героев (отсюда и многократные повторения я, Марья Ивановна, а синтез – мы). И чуть выше абзац (тут он обратился к Швабрину. ) тоже скрепляется лексическим повтором: в пяти строках текста – трижды лексема Швабрин, будто бы и нет для Швабрина иных именований, как одна эта, пробуждающая неприятную ассоциацию.

Да, в художественном тексте мастера лексические повторы – это и средство межфразовой связи (цепной), и средство создания выразительности речи (тон повествования приобретает упругость, взволнованность), и даже бесхитростный способ заострить, актуализировать важный с точки зрения автора смысл, выраженный подтекстно («бросается в глаза» мысль, частично обозначенная посредством лексического повтора).

Готова услышать возражение: мол, то Пушкин, а школьник и не ведает что творит. Допустим, что не ведает. Но учитель, проверяя текст школьника, обязан разобраться в «сотворенном». Кому, как не учителю, исходить из того, что 1) проверяемый текст – результат (произведение!) речемыслительной деятельности и 2) под контролем должны находиться как правильность (соответствие нормам литературного языка на уровне отдельных фраз и на уровне взаимодействия их в тексте), так и коммуникативные качества речи (ясность мыслей, точность словарного воплощения, уместность. включая выразительность).

При проверке письменных работ творческого характера (сочинений, изложений) встречаются случаи, когда за ошибку принимается вполне доброкачественный, скажем так, факт речи. Известно, как беспощадно выбраковывает учитель любой лексический повтор в границах абзаца (дословный или транспозитивного текста. Ср.: мальчик / мальчик или мальчик из Москвы / москвич.

Известно также, какие муки испытывает думающий школьник, старающийся – любой ценой, а то посчитают ошибкой – избежать повторений. И когда использованы, кажется, все возможные средства (местоименные замены, синонимы), ученик впадает в отчаяние: сочтут за ошибку.

А как избежать повторной номинации в микротексте, если цепь предложений скрепляется, например, темой «Об авторе комедии “Горе от ума“»? А. Грибоедов – автор комедии – он… А дальше? Обойтись неполным именованием нельзя, т.к. стилистически неуместно: дурной тон, излишняя фамильярность, недопустимая в публицистическом стиле книжной письменной речи. Словосочетание автор пьесы не спасает по той причине, что существительное автор и в предыдущей фразе использовалось. Драматургом назвать А.Грибоедова боязно из-за неточности словоупотребления (во-первых, автор одной пьесы, а во-вторых, жанр – комедия, а не драма). Комедиограф – книжное по окраске слово, но опять-таки лексико-стилистически не вписывается в контекст (по словарю, объем значения – ‘драматург, пишущий комедии’, – шире, чем требуется в этом конкретном случае).

Замешательство школьника нешуточное. Лимит номинаций объективно исчерпан, а повтора не избежать. Повтор же в данном случае – объективная реальность текстового пространства, необходимое средство межфразовой связи, а не свидетельство бедного, неразвитого лексикона ученика.

Но учитель подчеркивает повторное использование лексики, не считаясь с фактором текста (средство межфразовой связи) и не учитывая мук поиска замены. А почему? Разговор особый. Речь идет либо о профессиональной компетенции (учитель испытывает трудности в понимании природы связного текста, а это сфера знаний лингвистики текста), либо о психологии поведения (позиция «учитель всегда прав» невольно подталкивает к поверхностному, однозначному и даже ошибочному анализу и толкованию факта речи и, разумеется, не в пользу школьника).

Вывод 1. Если повторная номинация используется как средство межфразовой связи и адекватных замен из разряда местоимений и синонимов нет (можно проверить экспериментально с помощью своей речемыслительной деятельности), то нет оснований квалифицировать данный факт речи как ошибочный. Знак Р на полях тетради ученика – фактическая (лингвистическая) ошибка учителя.

Вопрос о спорном толковании лексического повтора в работах учеников касается еще одной сферы лингвистических знаний учителя – стилистики текста.

Можно себе представить, сколько раз бдительное перо учителя скользнуло бы по страничке, окажись в ней такой фрагмент: Говорят, что Россия сердится. Россия не сердится. Россия сосредотачивается.

Трижды повторяется словоформа существительного, два раза – глагольная. Но это не ошибка. Это стилистический прием. Причем очень выразительный, мощный.

На языке терминов стилистическая функция данных повторов заключается в эмфатизации высказывания. Эмфаза – буквально – подчеркнутость, особая выразительность: «выделение в речи важной в смысловом отношении группы слов» (читаем в «Энциклопедическом словаре-справочнике» по культуре русской речи – в академическом издании!) [1, 773].

Школьник может не знать, а филолог знать обязан, что эмоциональное, взволнованное построение речи, в том числе в публицистическом стиле, не обходится без эмфатического подчеркивания, равно как не обходятся без повтора (повторения) элементов и многие стилистические фигуры. Например, анафора, или единоначалие, – «повторение отдельных слов или оборотов в начале отрывков, из которых состоит высказывание» [2, 300] – традиционное сведение из «Практической стилистики русского языка» Д.Э. Розенталя. А в упомянутом «Энциклопедическом словаре-справочнике» анафора трактуется еще и как «средство создания связности текста, средство внутритекстовой референции» [1, 50–51]. И параллелизм, будучи стилистической фигурой, частично опирается на повтор лексических элементов (Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет (Лебедев-Кумач). И антитеза – как оборот, в котором для усиления выразительности речи резко противопоставляются противоположные понятия, – может питать контекстуальный интерес к повтору, если антонимия создается использованием отрицательной частицы не. Ср.: Россия сердится. Россия не сердится. Россия сосредотачивается.

Попробуйте сохранить антитезу глаголов, но уйти от повтора в анафоре. Местоименная или синонимическая замена проиграет в стилистической выразительности. Контекст утратит упругость, мускулистость смысла. С точки зрения норм словоупотребления все будет вроде бы правильно, ровно, а с точки зрения коммуникативных качеств речи и стилистики текста – невыразительно, потому что отрезок речи лишится сразу трех стилистических фигур (анафоры, параллелизма, антитезы), принципом построения которых является повтор.

Вывод 2. Если лексический повтор используется учениками как средство создания выразительности (учитель-словесник обязан заметить стилистическую фигуру – этого требует его профессиональная компетенция), если стилистическая организация текста в целом (требования функционального стиля, жанра, типа речи) не препятствует использованию выразительности, то нет оснований считать лексический повтор речевой ошибкой. Знак Р на полях тетради ученика в этом случае – фактическая ошибка учителя.

Что же является критерием? Когда лексический повтор – это речевая ошибка? Как известно, ошибка – это немотивированное нарушение нормы. Под нормой понимаем требования со стороны связности и стилистической выразительности, предъявляемые к продукту (и произведению!) речемыслительной деятельности текста.

Знание ключевых понятий связного текста (способов и средств межфразовой связи), а также знание приемов создания выразительности текста, стилистических фигур и сферы их функционирования в речи в том числе, помогут учителю отличить мотивированное использование повтора от немотивированного.

Вывод 3. Если лексическому повтору несвойственна: а) функция межфразовой связи или б) эмфатическая функция, – то его использование в контексте речи нельзя признать мотивированным. Следовательно, есть объективные основания считать лексический повтор речевой ошибкой, свидетельствующей о бедности словаря ученика и неумении найти подходящую по смыслу местоименно-синонимическую замену слова.

1. Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под общим руководством Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. М.: Наука, 2003.

2. Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1977.

1 Пушкин А.С. Избранные произведения. В 2 т. – Т. 2. М.: Худ. лит-ра, 1970. С. 449.

Речевая избыточность (плеоназм, тавтология, лексический повтор).

Нарушение лексических норм проявляется в повторной передаче одной и той же мысли, в употреблении лишних слов — такое явление называется речевой избыточностью. Она может проявляться в виде тавтологии или плеоназма.

Тавтология(от др.-греч. tauto — то же самое и logos — слово) — неоправданное употребление в одном или нескольких предложениях, стоящих рядом, либо абзаце однокоренных слов или одного и того же слова.

Причинами появления тавтологии в речи является недостаточный словарный запас говорящего, небрежное отношение к собственной речи. Например: сгруппировать в группы, рассказать рассказ, спросить вопрос.

Повторы слова и многословие затрудняют восприятие текста. Более того, тавтология делает фразу неблагозвучной, например: Комплекс нерешенных проблем надо решать комплексно. Товарные биржи были сформированы в форме акционерных обществ.

Следует помнить, что некоторые тавтологические обороты закрепились в языке: думать думу, служить службу, сидеть сиднем, полным-полно. Как правило, они имеют фольклорную природу: Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

В научной речи тавтология бывает оправдана как специфическая особенность научного стиля тогда, когда синонимическая замена слова может привести к затрудненному пониманию смысла. В научных текстах, например, повторы однокоренных и одних и тех же терминов обеспечивают однозначное понимание содержания фразы: . заключая договор залога, стороны договариваются, что в случае неисполнения обеспеченного залогом обязательства заложенное имущество будет передано в собственность залогодержателя’.

Плеоназм (от др.-греч. pleonasmos — избыток, чрезмерность) — повтор в словосочетании лишнего слова, смысл которого повторяется в другом слове частично или полностью.

Близкие по смыслу слова не могут употребляться в подчинительном сочетании (памятный сувенир, своя автобиография, главная суть) или сочинительном (грустный и печальный, высокие хорошие результаты). В употреблении ненужных уточняющих слов нет необходимости, они только загромождают речь, например: Во время встречи с генеральным прокурором РФ и преподаватели, и студенты задавали много вопросов о перспективах на будущее (слово будущее является лишним, так как слово перспектива означает «виды на будущее, ожидаемое будущее»). Отсутствие финансирования научно-исследовательских институтов в 90-е годы привело к тому, что многие талантливые ученые были вынуждены эмигрировать за границу (слово эмигрировать является лишним, так как его значение — «переселиться из своего отечества в другую страну»).

С точки зрения норм словоупотребления лексический плеоназм, как правило, недопустим. Однако некоторые плеонастические сочетания закрепились в языке и не являются ошибкой.

Лексический повтор — стилистическая фигура, заключающаяся в намеренном повторении в обозримом участке текста одного и того же слова либо речевой конструкции. Лексические повторы различного вида широко используются для придания экспрессивности художественному тексту, среди них различаются следующие типы:

Анадиплосис — последнее слово или фраза первой части отрезка речи повторяется в начале следующей части:

…откуда придет помощь моя.

Помощь моя от Господа…

Анафора (лексическая) — повторении начальных частей двух и более относительно самостоятельных отрезков речи (полустиший, стихов, строф или прозаических отрывков):

Не напрасно дули ветры,

Не напрасно шла гроза.

— Есенин С. А. Не напрасно дули ветры

Симплока — сочетание анафоры и эпифоры, то есть лексический повтор в начале и конце отрезков речи:

Винограда и рябины

— М. Цветаева, Август

Эпифора — повторении одних и тех же слов в конце смежных отрезков речи:

Фразеологи́зм, фразеологический оборот, речевой оборот — свойственное только данному языку устойчивое сочетание слов, значение которого не определяется значением входящих в него слов, взятых по отдельности.

Фразеологи́зм, фразеологический оборот, речевой оборот (или же идиому) из-за того, что зачастую невозможно перевести дословно (теряется смысл), среди иностранцев могут возникать трудности перевода и понимания. С другой стороны, такие фразеологизмы придают языку яркую эмоциональную окраску. Часто грамматическое значение идиом не отвечает нормам современного языка, а является грамматическими архаизмами. Примерами таких выражений в русском языке будут: «остаться с носом», «бить баклуши», «дать сдачи», «валять дурака», «точка зрения», «без царя в голове», «душа в душу», «шито белыми нитками» и тому подобное.

Концепция фразеологических единиц (фр. unité phraséologique) как устойчивого словосочетания, смысл которого невыводим из значений составляющих его слов, впервые была сформулирована швейцарским лингвистом Шарлем Балли в работе «Précis de stylistique», где он противопоставил их другому типу словосочетаний — фразеологическим группам (фр. séries phraséologiques) с вариативным сочетанием компонентов. В дальнейшем В. В. Виноградов выделил три основных вида фразеологизмов:

· фразеологические сращения (идиомы);

Н. М. Шанский выделяет также дополнительный вид — фразеологические выражения [3] .

Фразеологизм употребляется как некоторое целое, не подлежащее дальнейшему разложению и обычно не допускающее внутри себя перестановки своих частей. Семантическая слитность фразеологизмов может варьировать в достаточно широких пределах: от невыводимости значения фразеологизма из составляющих его слов во фразеологических сращениях (идиомах) до фразеологических сочетаний со смыслом, вытекающим из значений, составляющих сочетания. Превращение словосочетания в устойчивую фразеологическую единицу называется лексикализацией.

Различные учёные по-разному интерпретируют понятие фразеологизма и его свойств, однако наиболее последовательно выделяемыми различными учёными свойствами фразеологизма являются:

· принадлежность к номинативному инвентарю языка.

Посло́вица — малая форма народного поэтического творчества, облачённая в краткое, ритмизованное изречение, несущее обобщённую мысль, вывод, иносказание с дидактическим уклоном.

Пословица от поговорки отличается тем, что пословица состоит из законченного предложения, содержащего нравоучение, примету или предостережение, а поговорка состоит из одной фразы или словосочетания. Смысл поговорки можно легко выразить другой фразой или словосочетанием. Поговорка, в отличие от пословицы, не содержит обобщающий поучительный смысл и не является законченным предложением.

В средневековой Европе составлялись сборники пословиц. До нас дошло около 30-ти рукописных сборников, составленных в XIII — начале XV веков. Например, сборник так называемых «Пословиц Виллана» включает ряд шестисложных шестистиший, каждый стих которых представляет собой глоссу к седьмой, не стихотворной строке, поданной как крестьянская пословица. Всё в целом отличается редкой ритмической и тематической однородностью; дискурс полностью замкнут на себе. Составителем этого сборника, в XIII веке не раз становившегося предметом обработки либо подражания, был некий клирик из рода Филиппа Эльзасского. Тексты подобного рода встречаются вплоть до XV века, иногда с иллюстрациями: тогда пословица служит подписью к рисунку.

Погово́рка — фразеологизм, отражающий какое-либо явление жизни, не являющийся законченным высказыванием (предложением).

Поговорка — один из малых жанров фольклора. Часто имеет юмористический характер. Из простейших поэтических произведений, каковы басня и пословица, могут выделиться и самостоятельно перейти в живую речь элементы, в которых сгущают их содержание; это — не отвлечённая формула идеи произведения, но образный намёк на неё, взятый из самого произведения и служащий его заместителем (например, «свинья под дубом», или «собака на сене», или «он выносит сор из избы»).

Поговорка, в отличие от пословицы, не имеет назидательного смысла, не является законченным высказыванием и афоризмом.

Определение В. И. Даля «складная короткая речь, ходячая в народе, но не составляющая полной пословицы» вполне подходит к поговорке, отмечая в то же время особый и очень распространённый вид поговорки — ходячее выражение, недоразвившееся до полной пословицы, новый образ, замещающий обычное слово (например, «лыка не вяжет» вместо «пьян», «пороха не выдумал» вместо «дурак», «тяну лямку», «всей одёжи две рогожи, да куль праздничный»).

· «когда рак на горе свистнет»

· «(остаться) у разбитого корыта»

· «подвести под монастырь»

Некоторые пословицы и поговорки могут иметь схожее звучание, но разный смысл. Так, например, наравне с общеизвестной пословицей, отражающей народную мудрость, «Доверь козлу капусту караулить — всё съест» существует и поговорка «доверил козлу капусту караулить», намекающая на пословицу, но применяющая её к конкретной ситуации.

Речевая избыточность. Тавтология, плеоназм

Одна из проблем современной филологии – речевая избыточность и её недостаточность. Она указывает на скудный словарный запас, неумение чётко излагать свои мысли. Особенно губительно проявление речевой избыточности в произведениях начинающих писателей, журналистов. К основным её проявлениям можно отнести повтор слов, тавтологию и плеоназм.

Умение находить в текстах эти речевые ошибки, своевременно исправлять их является залогом грамотного, красивого и легко читаемого текста. Правда, далеко не всегда тавтология и плеоназм – грубые речевые ошибки. В некоторых случаях они могут стать прекрасным средством выразительности и эмоционального оформления текста.

Основные виды речевых ошибок

Речевая избыточность, или же многословие, подразумевает передачу одной и той же мысли в предложении и высказывании. К основным видам подобных ошибок, связанных с лексической недостаточностью, относятся в первую очередь тавтология, плеоназм и повтор слов в предложениях. Эти речевые ошибки указывают на низкий уровень культуры речи. Но в то же время используются в художественной литературе как средство эмоциональной выразительности.

К речевым ошибкам относится и использование лишних слов в предложении, расщепление понятия, то есть ситуация, в которой глагольное сказуемое заменяется на глагольно-именное сочетание. Яркими примерами являются следующие выражения: совершать прогулку (вместо гулять), вести борьбу (вместо бороться). Также к наиболее распространённым ошибкам, встречающимся в устной речи, относятся слова-паразиты: вот, ну, типа и т. д.

Повтор слов как одна из речевых ошибок

Довольно часто в текстах можно встретить повтор слов. Например: «Газета выходила раз в неделю. Утром газета доставлялась в киоск». Так писать недопустимо. Слово «газета» используется и в первом, и во втором предложении, что является довольно грубой речевой ошибкой. В этом случае правильным решением было бы заменить его синонимом или же местоимением.

Повтор слов указывает на то, что автор не может чётко и лаконично сформулировать свою мысль, владеет скудным словарным запасом. Правда, стоит отметить, что в некоторых случаях такая речевая избыточность может быть оправдана. Она способна стать прекрасным стилистическим приёмом, с помощью которого автором подчёркивается та или иная мысль. К примеру: «Они шли, и шли, и шли, не один день, не одну ночь». В этом случае повтор глагола указывает на продолжительность процесса.

Плеоназм

Термин «плеоназм» (pleonasmos) переводится с греческого языка, как «чрезмерность», «избыток». И означает употребление в речи близких по смыслу, лишних в предложении слов. Яркие примеры плеоназмов можно встретить в таких предложениях:

1. «Ко мне подошла светлая блондинка».
2. «В комнате они обнаружили мёртвый труп».
3. «Он работал молча, без слов».
4. «Масло очень масляное».
5. «Он писал свою автобиографию».
6. «Его заинтересовала свободная вакансия в фирме».
7. «Василий упал вниз».
8. «Мы топчем ногами родную землю».

Все эти предложения перегружены лишними уточнениями или плеоназмами. Так, блондинка в любом случае светлая, автобиография происходит от двух греческих слов и означает написанную самостоятельно историю собственной жизни и т. д.

Как и любая другая речевая избыточность, плеоназм является признаком недостаточной образованности человека, весьма скудного словарного запаса. Следует тщательно анализировать свою лексику. А также вовремя находить и исправлять ошибки, связанные с употреблением в речи плеоназмов.

Тавтология

Термин тавтология состоит из двух греческих слов. Первое — tauto — означает «то же самое», второе — logos – «слово». Трактуется, как повторение однокоренных слов или морфем в предложении. Большинство филологов отмечают, что тавтология является одной из разновидностей плеоназма.

В ней так же проявляется речевая избыточность. Примеры этого явления ярко выражены в следующих словосочетаниях: рассказать рассказ, в автобусном парке стоят автобусы и т. д. Выделяют также скрытую тавтологию, когда в словосочетании соединяется русское и иностранное слово с близким, тождественным значением. К примеру: впервые дебютировал, внутренний интерьер, народный фольклор, своя автобиография.

Использование в стилистике

Стоит отметить, что речевая избыточность, примеры которой можно встретить в художественной литературе, далеко не всегда является речевой ошибкой. Так, в стилистике использование плеоназмов и тавтологии помогает усилить действенность и эмоциональность речи, подчеркнуть афористичность высказывания. Писатели-юмористы эти ошибки используют для создания каламбуров.

Отметим основные функции, которые играет речевая избыточность и тавтология в стилистике:

1. Использование в речи главных героев для того, чтобы подчеркнуть бедность его словарного запаса, необразованность.
2. Для усиления смысловой значимости того или иного момента, выделения определённой мысли в тексте.
3. Использование тавтологических повторов для подчёркивания интенсивности или длительности действия. Например: «Мы писали и писали».
4. Использование плеоназмов для того, чтобы подчеркнуть или уточнить признак предмета, его характеристику.
5. Предложения с речевой избыточностью также могут употребляться для обозначения большого скопления предметов. Например: «А повсюду книги, книги, книги…».
6. Использование для создания каламбуров. К примеру: «Позвольте мне не позволить».

Заметим, что наиболее часто тавтология и плеоназм встречаются в фольклоре. Например: жили-были, путь-дорожка, видимо не видимо, диво дивное, чудо чудное, горе горевать. В основе большинства фразеологических оборов, поговорок лежит тавтология: мал мала меньше, слыхом не слыхать, виды видать, ходить ходуном, всякая всячина, горе горькое, сиднем сидеть.

Нормативные случаи использования

Стоит отметить, что в некоторых случаях плеоназм и тавтология могут быть нормативными. Зачастую это происходит тогда, когда в словосочетании не чувствуется смысловая перегруженность. Так, речевая избыточность отсутствует в таких выражениях: белое бельё, чёрные чернила. Объясняется это просто. Ведь бельё может быть и серым, и жёлтым. А чернила могут быть как чёрного, так и синего, зелёного, красного цветов.

Выводы

Одна из главных ошибок, которую можно часто встретить в устной и письменной речи – речевая избыточность. Тавтология и плеоназм – основные её проявления, которые указывают на скудность языка, бедный словарный запас. В то же время эти лексические явления могут использоваться в художественной литературе для создания ярких, красочных картин, выделения той или иной мысли.

Для любого образованного человека, в особенности если он работает в сфере журналистики или увлекается написанием книг, важно уметь находить в тексте плеоназм и тавтологию, своевременно исправлять их для того, чтобы тексты читались легко. Речевая избыточность и недостаточность словарного запаса делают изложенный материал неинтересным для широкой аудитории.