Тяжелая проблема лексическая сочетаемость

Проблема лексической сочетаемости

Для правильного употребления слов в речи необходимо учитывать особенности их лексической сочетаемости, их способность соединяться друг с другом. Слова с одинаковым значением могут иметь разную лексическую сочетаемость: говорят одержал победу, но нельзя сказать одержал поражение, употребительны сочетания глубокая осень, глубокая ночь, но не глубокая весна, глубокое утро. Неправильный выбор слова часто осложняется нарушением лексической сочетаемости: Этот архитектурный памятник в вопиющем состоянии. Слово вопиющий, означающее «вызывающий крайнее возмущение, совершенно недопустимый», имеет ограниченные возможности лексической сочетаемости: можно сказать вопиющая несправедливость (безобразие, обман), но с существительным состояние это прилагательное не сочетается, следовало написать: в аварийном (катастрофическом) состоянии. Еще пример: Поэт был присужден к смертной казни (следует: приговорен).

Нарушение лексической сочетаемости нередко возникает как ассоциативная ошибка: мы искажаем словосочетание, поскольку ассоциация с близким по значению словосочетанием подсказывает нам то или иное слово, оказывающееся в этом случае неуместным. Так, пишут: За дуэль он был произведен из офицеров в солдаты (по аналогии с выражением произведен в офицеры, однако в солдаты могут только разжаловать). Еще пример: В глубоком детстве он был похож на мать (ошибочное словосочетание возникло вследствие ассоциации с выражением в глубокой старости, а следовало написать: в раннем детстве).

В речи часто наблюдается контаминация близких по значению словосочетаний (предпринять меры — из принять меры, предпринять шаги; уделить значение — из уделить внимание, придавать значение; оказать значение — из оказать влияние, придавать значение).

Нарушение лексической сочетаемости часто возникает в тех случаях, когда мы не учитываем экспрессивной окраски слов, имеющих отрицательный оттенок, и соединяем их с такими, которые обладают положительной экспрессией: Его неожиданно постигла слава; Новый фильм обречен на большой успех; Неотвратимо надвигаются радостные события; Выпуску товаров предшествуют испытания, приводящие к крайне положительным результатам. Соединение в одном словосочетании слов с контрастной экспрессивной окраской порождает комизм высказывания: закоренелый передовик, отъявленный специалист, скоропостижный успех, заклятый друг и т.д.

Стилистическая правка при нарушении лексической сочетаемости сводится к простым лексическим заменам:

1. Важное значение теперь уделяют пропаганде действующего законодательства.

1. Большое внимание теперь уделяют пропаганде действующего законодательства.

2. Команда уже второй раз выигрывает первое место в соревнованиях.

2. Команда уже второй раз занимает первое место в соревнованиях.

Однако иногда для устранения этой лексической ошибки приходится значительно переделать предложение, изменить его лексический состав:

1. Сотрудники нашей лаборатории подвергнуты изучению техминимума.

1. Сотрудников нашей лаборатории обязали изучить техминимум.

2. Полет доставит вам много интересных минут и неповторимых впечатлений.

2. Полет будет интересным и оставит у вас неизгладимые впечатления.

Лексическая сочетаемость слов — нормы, нарушения и примеры употребления

Смысл понятия

Основой учения о сочетаемости слов является теория академика В. В. Виноградова. Известный лингвист предположил, что способность единиц речи к созданию связи друг с другом зависит от типа их лексических значений. Всего их три:

свободные. Это почти все служебные слова, вспомогательные глаголы, некоторые прилагательные (хороший, плохой, большой, маленький). Они способны легко образовывать сочетания;
фразеологически связанные. Подобные лексические значения предельно ограничивают возможность слов соседствовать с другими. К примеру, «бразды» могут быть только «правления» — нельзя сказать «бразды руководства» или «бразды власти». Есть лексемы, способные сочетаться с синонимами: закадычный + друг, товарищ или приятель, щекотливый + вопрос или положение, одержать + победу или верх;
значения с ограниченной лексической сочетаемостью. Это слова, возможность употребления которых вместе с другими зависит от норм и традиций языка. К примеру, сказать «крепкая дружба» или «крепкий мороз» можно, а «крепкая ненависть» или «крепкая жара» — нельзя, хотя речь идёт об одних и тех же явлениях (чувствах и погоде).

Прежде всего смысл стоящих рядом слов не должен противоречить друг другу. Так, ошибочны сочетания «огромный домик», «отъявленный герой», «страшно красивый». Однако существует много выражений, неправильных с точки зрения логики, но при этом закрепившихся в языке: профилактика здоровья, громоотвод, выгодный кредит. Их употребляют по привычке.

Во избежание огрехов спорные примеры лексической сочетаемости слов необходимо сверять со словарём. Но важно помнить, что нормы не могут быть окончательно утверждёнными, так как язык постоянно обновляется. Этому способствует проникновение устной речи в средства массовой информации. Так, выражение «автор гола» ненормативно, но его можно услышать даже на центральных телеканалах.

Виды ошибок и причины их возникновения

Нарушения норм лексической сочетаемости часто встречаются даже у носителей языка. Трудность заключается в том, что необходимо не просто иметь обширный словарный запас, но и знать различные особенности современной речи. К примеру, сейчас уже невозможно объяснить, почему ночь и осень могут быть глубокими, а день и весна — нет.

В зависимости от того, чем регулируется комбинирование слов, различают три вида сочетаемости — семантическую, синтаксическую (грамматическую) и лексическую:

Семантическая предполагает согласование по смыслу. Нарушение возникает, когда нет точного понимания значения слов. Распространённые примеры: «она женилась» вместо «она вышла замуж», «одолжить у друга денег» вместо «занять у друга денег».
Синтаксическая сочетаемость подразумевает, что слова должны быть грамматически согласованы. Например, нельзя сказать «большинство времени», поскольку первая лексема употребляется только с существительными, означающими поддающиеся счёту предметы. Правильно — «бо́льшая часть времени». Кроме того, нарушение грамматической сочетаемости возникает при неверном глагольном управлении: говорить за жизнь, описывать об успехах, приехать с деревни.
Случаи лексической сочетаемости самые сложные, поскольку для грамотного употребления слова необходимо учитывать всё богатство его ассоциативных связей. Так, прилагательное «закоренелый» помимо значения «застарелый, не поддающийся исправлению» имеет дополнительную негативную окраску, поэтому сказать «закоренелый преступник» можно, а «закоренелый филантроп» — нет.

Нарушения лексической сочетаемости

Об этих ошибках следует рассказать отдельно, так как они встречаются часто и имеют множество разновидностей. При этом отношение к недочётам двоякое: если автор отклоняется от нормы из-за собственной невнимательности, то это свидетельствует о его небрежном отношении к языку. Однако намеренное ошибочное словоупотребление допустимо, поскольку является художественным приёмом.

Яркий пример: сочетание «живой труп» в полицейской сводке и в литературном тексте. В первом случае это явное нарушение, поскольку речь идёт, скорей всего, о недоразумении, при котором живого человека сочли погибшим. Что касается второго примера, то в нём автор пытается словами изобразить крайнюю степень измождённости персонажа, поэтому употребление не возбраняется.

Все виды нарушений можно разделить на две основных группы — смысловые и стилистические ошибки.

Смысловые недочёты

Непонимание точных значений похожих слов приводит к появлению таких популярных фраз, как «удовлетворять потребностям», «заслужить известность», «длинное лечение», «логический вывод». Все они являются неправильными.

Самыми распространёнными причинами подобных ошибок считаются:

Контаминация. Возникает при путанице похожих словосочетаний. Так, из «удовлетворять требования» и «отвечать потребностям» появилось «удовлетворять потребностям», а заодно «запросам», «критериям» и «правилам». Шаблонные «повысить качество» и «поднять уровень» привели к появлению фразы «улучшить уровень». Другие примеры: играть роль + иметь значение = играть значение, принять меры + предпринять шаги = предпринять меры, подорожали товары + повысились цены = подорожали цены, поднять бокал + сказать тост = поднять тост, уделять внимание + проявлять заботу = уделять заботу.
Неразличение синонимов. У них бывают дополнительные значения, что и вызывает ошибки в употреблении. Например, «храбрый» и «смелый» похожи по смыслу, но первое прилагательное подразумевает лишь внешнее проявление качества, поэтому не сочетается со словами «мысль» или «идея». Другой пример: «построить» и «возвести». Второй глагол применяется к объектам, возвышающимся над поверхностью, и не сочетается с существительными, обозначающими хозяйственно-бытовые конструкции. Поэтому, к примеру, подвал или сарай можно только построить.
Путаница в паронимах. Бо́льшая часть последних — однокоренные слова. Разные приставки и суффиксы придают им дополнительные оттенки значения или стилевую окраску, но из-за внешнего сходства часто возникают ошибки в употреблении. Распространённый пример — «оплатить за проезд» вместо «оплатить проезд» или «уплатить за проезд». Другие варианты, когда возможно непонимание: практичный и практический, логичный и логический, экономный и экономический, чужой и чуждый, военный и воинский, гарантийный и гарантированный, одеть и надеть.

Во всех перечисленных случаях неправильное словоупотребление портит речь и может привести к искажению смысла предложения (например, «проступок» вместо «поступок»), поэтому в трудных ситуациях надо сверяться со словарём.

Проблемы со стилистикой

В данном случае ошибки связаны с нарушением требований стиля, неоправданным употреблением эмоционально окрашенных слов, речевой избыточностью или недостаточностью. Примеры: патриот родины, управленческий менеджмент, соединить воедино, свободная вакансия, прейскурант цен.

Подобные фразы приходится слышать довольно часто, что указывает, с одной стороны, на недостаток знаний, а с другой — на желание разнообразить речь, сделать её более выразительной.

Самыми распространёнными стилистическими ошибками являются:

Неуместное употребление канцеляризмов, например, «осуществить сравнение», «в данное время», «большое количество вещей», «испытывать чувство радости» вместо «сравнить», «сейчас», «много вещей» и «радоваться». В большинстве случаев длинные обороты можно заменить одним или двумя словами. Предложение от этого только выиграет.
Неоправданное употребление просторечной, жаргонной, бранной лексики в литературном или деловом контексте. Этим часто грешит современная пресса: «обчистить квартиру», «демонстранты сматывают удочки», «дефицит налички», «отрываться на фестивале». Основной смысл, конечно, ясен, но не каждому зрителю или читателю нравится, когда с ним общаются на сленге.
Смешение стилей. Например, употребление разговорных слов в научном или публицистическом тексте: «фишка корпускулярно-волнового дуализма света», «давеча на конгрессе присутствовали делегации разных стран».
Периссология — одновременное употребление заимствованного и русского слова с похожими смыслами. Так, в сочетании «прейскурант цен» первая лексема означает «справочник цен на товары». Другие примеры: хронометраж времени, внутренний интерьер, ведущий лидер, атмосферный воздух, свободная вакансия, коллега по работе, памятный сувенир, перспективы на будущее, дополнительный бонус.
Плеоназм — ошибка, аналогичная периссологии, но без использования заимствований. В сочетании присутствуют русские слова, близкие по смыслу, из-за чего возникает неуместное дублирование информации. Примере: главная суть, ценные сокровища, упасть вниз, май месяц, молодая девушка, впервые познакомиться, короткое мгновение, равная половина, бесплатный подарок, опытный специалист, неподтверждённые слухи.
Тавтология — употребление однокоренных слов: рассказчик рассказывает, возобновить вновь, многократно приумножить, предложить другое предложение, проливной ливень, заработать зарплату, виток развития. Правда, подобные сочетания не являются ошибкой, когда подбор синонимов невозможен: варить варенье, белое бельё, словарь иностранных слов, загадать загадку, чёрные чернила, отслужить службу, болеть базедовой болезнью.

Особенности употребления заимствований

С появлением интернета русский язык начал активно пополняться. Ничего плохого в этом нет: система коммуникации просто реагирует на потребности общества, и так было всегда. Функция заимствований заключается не только в обозначении предметов и понятий: новые речевые единицы обогащают речь, являясь свидетельством прогресса и международных контактов.

Однако иностранные слова поначалу имеют в русском языке особый статус: их точное значение мало кому известно, родственные связи в новой среде отсутствуют, а грамматические свойства вызывают вопросы. При этом ощущается их современность и даже некое превосходство над привычной лексикой, из-за чего люди стремятся употреблять их в речи. Естественно, при этом допускаются многочисленные орфографические, орфоэпические, грамматические ошибки. С лексической сочетаемостью тоже возникают проблемы.

Самое распространённое нарушение связано с непониманием точного смысла. Например, нельзя сказать «консилиум учителей», так как первое слово означает собрание врачей. Другие неправильные варианты: приятный инцидент, роскошный мотель, автобусный круиз.

Второй распространённой ошибкой является употребление иностранного слова без внесения нового смысла в сочетание. Например, «презентация парфюма» вместо «презентация духов» уместна, когда речь идёт о каком-то особом аромате или о целом классе подобных изделий, поскольку две заимствованных лексемы создают ощущение важности события. Если же мероприятие посвящено обычным духам, то русский синоним предпочтительней.

Ещё одна ошибка заключается в нагромождении иностранных терминов с целью придать речи более научный вид. Хорошо, если они употреблены в правильном значении. Но даже в этом случае понять смысл фразы непросто. Например, «селекция рентабельности собственности» вместо «отбор более прибыльных видов собственности».

Намеренные нарушения как стилистический приём

В художественных произведениях и публицистических текстах несочетаемость может использоваться для усиления выразительности речи. Такой приём позволяет создавать яркие образы, добавлять словам новые оттенки смысла. В качестве примеров можно вспомнить названия литературных произведений: повести Б. Л. Васильева «Завтра была война», романов Ю. В. Бондарева «Горячий снег» и А. Азимова «Конец вечности».

Соседство слов со взаимоисключающими смыслами легло в основу оксюморона — стилистического приёма, любимого многими поэтами и писателями. У А. С. Пушкина встречается «пышное природы увяданье», у Н. А. Некрасова — «убогая роскошь наряда». Существуют сочетания, значения которых понятны и вне художественного контекста: долгий миг, горькая радость, сладкая боль, звонкая тишина, грустный праздник.

Нарушить правила компоновки слов можно для придания речи комичности, что часто делают юмористы в своих выступлениях: «гения признали заживо», «прощать чужие достоинства», «наши заклятые друзья», «правительство добилось ухудшения жизни народа».

Вопрос лексической сочетаемости является сложным. Многие варианты употребления закреплены традицией, и объяснить их не могут даже языковеды. Однако постоянное расширение словарного запаса, использование словаря и стремление излагать мысли красиво и правильно поможет не только избежать ошибок, но и сделать свою речь более яркой, образной и запоминающейся.

Категория сочетаемости в лингвистической науке Текст научной статьи по специальности « Языкознание и литературоведение»

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Задорожнева Елена Владимировна

Предпринята попытка исследовать вопрос о категории сочетаемости в лингвистической науке. Анализ включал в себя решение трех взаимосвязанных задач: 1) охарактеризовать сочетаемость как синтаксическую и парадигматическую категории; 2) дифференцировать понятия лексической и синтаксической сочетаемости и показать их взаимосвязь; 3) аргументировать целесообразность изучения сочетаемости на материале словарных статей.

Текст научной работы на тему «Категория сочетаемости в лингвистической науке»

связь между особенностями реализации категории «имплицитность» и спецификой национального характера. Стремление немцев к точности, однозначности, непротиворечивой интерпретации находит свое выражение в большей эксплицитности перевода по сравнению с оригиналом.

Привлечение немецкого языка в качестве фона исследования позволяет определить степень трансформации оригинального текста, переориентированного на представителей другой культуры. В переводе реализуется лишь один из возможных вариантов — тот, который ближе и понятнее человеку, воспитанному в иной культурной среде, в обществе с другими традициями, менталитетом, историей.

Вежбицка, А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицка; пер. с англ.

А.Д. Шмелева; под ред. Т.В. Булыгиной. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. 780 с.

Вежбицка, А. Культурная обусловленность категорий «прямота» уз. «непрямота» /

А. Вежбицка // Прямая и непрямая коммуникация : сб. науч. ст. Саратов, 2003. С. 136 — 159.

Гетманова, А.Д. Логика: учеб. для студ. пед. вузов /А.Д. Гетманова. М. : Высш. шк., 1986. 288 с.

Дементьев, В.В. Проблемы непрямой коммуникации / В. В.Дементьев // Прямая и непрямая коммуникация : сб. науч. ст. Саратов, 2003. С. 5-16.

Корнилов, О.А. Языковая картина мира как отражение национальных менталигетов : дис. . д-ра культурол. наук / О.А. Корнилов. М., 2000. 460 с.

Куликова, Л. В. Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения: автореф. дис. . д-ра филол. наук / Л.В. Куликова. Волгоград, 2006. 39 с.

Лисоченко, Л. В. Высказывания с имплицитной семантикой (логический, языковой и прагматический аспекты): монография / Л.В. Лисоченко. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, унта, 1992. 160 с.

Немецко-русский (основной) словарь / К. Лейн [и др.]. 2-е изд., стер. М.: Рус. яз., 1993. 1040 с.

Нефёдова, Л.А. Когнигивно-деятельно-стный аспект имплицитной коммуникации: монография / Л.А. Нефёдова. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. ун-та, 2001. 151 с.

Швейцер, А.Д. Социолингвистические основы перевода / А.Д. Швейцер // Вопр. языкознания. 1985. №5. С. 15-24.

Распутин, В.Г. Прощание с Матёрой /

В.Г.Распутин // Повести. М.: Современник, 1991. С. 163 — 338.

Рыбаков, А. Дети Арбата / А. Рыбаков. М.: Сов. писатель, 1988. 477 с.

Солженицын, А. Раковый корпус / А. Солженицын. М.: Современник, 1991. 431 с.

Тендряков, В.Ф. Кончина / В.Ф. Тендряков // Кончина : Повести. Рассказы. М.: Известия, 1990. С. 5-225.

Rasputin, V. Abschied von Matjora / V.Rasputin; libers, von A.Kaempfe. Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag GmbH, 1988. 222 S.

Rybakow, A. Die Kinder vom Arbat /

A. Rybakow; ubers. von J.Elperin. Mtlnchen, Deutscher Taschenbuch Verlag, 1990. 761 S.

Solschenizyn,A. Krebsstation / A. Solsche-nizyn. Rowohlt Taschenbuch Verlag GmbH, 1989. 254 S.

Tendrjakow, W. Das Ableben / W.Tendrja-kow; libers, von I. Schroder // Roman-Zeitung. 1989. №7 (472). 176 S.

Е. В. ЗАДОРОЖНЕВА (Волгоград)

КАТЕГОРИЯ СОЧЕТАЕМОСТИ В ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ НАУКЕ

3) аргументировать целесообразность изучения сочетаемости на материале словарных статей.

Основоположник учения о синтагматических и парадигматических отношениях между словами Ф. де Соссюр писал: «С одной стороны, слова в речи, соединяясь друг с другом, вступают между собою в отношения, основанные на линейном характере языка, который исключает возмож-

ность произнесения двух элементов одновременно. Эти элементы выстраиваются один за другим в потоке речи. Такие сочетания, имеющие протяженность, можно назвать синтагмами. С другой стороны, вне процесса речи слова, имеющие между собой что-либо общее, ассоциируются в памяти так, что из них образуются группы, внутри которых образуются весьма разнообразные отношения. Эти отношения мы будем называть ассоциативными отношениями» (Соссюр 1977: 155- 156). (Заметим, что термин «ассоциативные отношения» заменяется в исследованиях языка термином «парадигматические отношения»).

Таким образом, синтагматика — это учение об отношении между единицами одного уровня в линейной («горизонтальной») цепи речи, а парадигматика — это учение об объединении одноуровневых единиц (в частности слов) в памяти («по вертикали»).

Безусловно, синтагматика и парадигматика не существуют изолированно друг от друга. Сам факт того, что парадигматические отношения возникают на базе синтагматических (когда слово в какой-либо синтагматической позиции может заменяться другим), свидетельствует о единстве синтагматики и парадигматики, которое, в свою очередь, образует структуру языка.

Рассмотренные выше понятия синтагматики и парадигматики логически связаны с категорией сочетаемости.

Термин «сочетаемость» в настоящее время употребляется очень широко, иногда даже для обозначения разных понятий. Мы не ставили перед собой задачу определить и сопоставить разные толкования термина «сочетаемость». Важным, на наш взгляд, является существующий конкретный факт языковой действительности -слово и система его распространения, которая зависит от сочетаемостной ценности данного слова. Система распространения слова связана с понятием парадигматического класса слов, «содержанием которого являются синтагматические свойства слов. В парадигматический класс объединяются слова, сочетающиеся с одними и теми же словами» (Федосов 1980: 4). На понятии парадигматического класса основывается составление словарей сочетаемости слов, в которых словарная статья строится следующим образом: рядом с заглавным словом приводятся сочетающиеся с ним парадиг-

матические классы слов. Например: друг -хороший, лучший, плохой, близкий, старый, давний, новый, настоящий, верный, искренний, преданный, закадычный (разг.), школьный, фронтовой, единственный, мой, его (один класс); мужа, брата, сына, Петра (второй класс); мнение, совет, помощь, поддержка, приезд, письмо, портрет, фотография, судьба, характер, здоровье, болезнь, смерть, гибель, семья, отец, мать, адрес, телефон друга (третий класс) и т. д.

«Словарь сочетаемости слов русского языка» под редакцией П.Н. Денисова и

В.В. Морковкина (1983) включает следующую статью с заголовочным словом «деятельность»:

Деятельность, род. деятельности, ж.

Работа, занятие, труд.

Полезная, активная, кипучая, бурная, многолетняя, многогранная, политическая, практическая, трудовая, педагогическая, научная, подрывная деятельность.

Жизнь и деятельность кого-л.

Деятельность кого — чего:_ руководителя чего-л., педагога, ученого, организации.

Начало, продолжение, расцвет, успех. деятельности кого — чего-л.; жажда (высок.) . деятельности.

Развернуть, продолжить, прекратить. какую-л. деятельность.

За какую-л. деятельность (наградить кого-л. _ , осудить кого-л^ , наказать кого-л. . ). За деятельностью кого-чего-л. (следить _ , наблюдать_ . ).

° Книги из серии «Жизнь замечательных людей» рассказывают о жизни и деятельности видных революционеров, деятелей науки и культуры и т. д.

Примеры иллюстрируют положения о том, что, с одной стороны, сочетаемостная ценность слов проявляется в «линейной» цепи, т. е. в синтагматических отношениях между словами: «полезная деятельность», «трудовая деятельность», «деятельность педагога», «прекратить деятельность», «наблюдать за деятельностью» и т. д. и т. п. С другой стороны, распространителями являются единицы, которые входят в парадигмы на грамматическом и лексико-се-мантическом уровнях (известно, что на любом уровне языковой структуры выделяются свои парадигмы, но нас особенно интересуют указанные выше два уровня, т. к. слово, с точки зрения проявления сочетаемостной ценности, представляет взаимосвязь и взаимодействие лексического

и грамматического значений), например, на лексическом уровне выделяются парадигмы синонимов, антонимов, омонимов и т. д., а на грамматическом — парадигмы падежа, числа, рода и т. д. Поэтому для того, чтобы построить речевую цепь (синтагму) , говорящий и пишущий вынуждены не только отобрать нужные единицы языка и затронуть, таким образом, парадигматические отношения, но и поставить их в ряд одну за другой, учитывая законы языковой структуры и сочетаемостные возможности отобранных единиц. Как видим, члены парадигм функционируют в речи и вступают в ней в синтаксические отношения. Отсюда сочетаемость, или «связь» слов, реализует единство синтагматики и парадигматики языка, более того, сочетаемость, в силу коммуникативной направленности речевой цепи, должна удовлетворять критерию смысловой завершенности, т. е. сочетаемостный потенциал слова необходимо рассматривать во всех аспектах его значения (см. вышеприведенные примеры словарных статей).

В свете вышесказанного кажется справедливым определение сочетаемости, данное Н. 3. Котеловой: «Сочетаемость слова -это набор и условия реализации распространителей слова, парадигматика его синтагматических свойств, его связеизменение» (Цит. по: Дорофеева 1986:10). Мы поддерживаем позицию Н. 3. Котеловой и рассматриваем ее определение феномена сочетаемости в качестве основополагающего в нашем исследовании.

Изучение проблемы сочетаемости слов предполагает обращение к основной единице языка — слову. Несмотря на то, что слово всегда находилось в центре внимания ученых, его определения, предложенные в науке, носят дискуссионный характер.

Что касается нашего понимания слова, то мы поддерживаем точку зрения Н. Ф. Але-фиренко и, соответственно, принимаем его определение, учитывающее, на наш взгляд, специфику анализируемой единицы: «Слово — это целостная, фонетически и грамматически оформленная основная занимаемая единица языка, которой свойственны непроницаемость, лексико -грамматическая отнесенность и воспроизводимость в речи при построении высказывания» (Але-фиренко 1998: 239).

В лексическом составе языка есть слова с одним лексическим значением (одно-

значные, моносемантические) и с несколькими (многозначные, полисемантические), в любом случае слово реализует свои значения (сколько бы их ни было) только во взаимодействии с другими словами (вернее, со значениями других слов).

Логично, что полисемичное слово (оно обозначает разные денотаты и выражает несколько близких по содержанию понятий) вступает в отношения с лексическими единицами в одном своем значении, т. е. в лексико-семантическом варианте (далее ЛСВ). Таким образом, ЛСВ — это элементарная единица лексико-семантической системы, отображающая сегменты действительности. ЛСВ, как и слову, присуща ди-хотомичность, т.е. единство плана выражения и плана содержания, но слово, в отличие от ЛСВ, представляет собой совокупность всех форм во всех возможных значениях. Следовательно, если слово мо-носемично, то слово и ЛСВ совпадают. По существу, ЛСВ — это конкретно воспринимаемая реализация слова в тексте.

Сочетаемостная ценность слова обусловлена его категориальной и семантической валентностью (Словарь сочетаемости слов русского языка 1983). Валентность (от лат. уа1епШ — сила) является важным аспектом синтагматических отношений между языковыми элементами и рассматривается как «способность языкового элемента соединяться с другими элементами того же уровня» (Маслов 1998: 144). Или: «. валентность слова есть такое свойство его содержательной стороны (значения), которое позволяет ему иметь при себе определенный набор синтаксических позиций» (Морковкин 1977: 31). Следовательно, распространитель — это слово (или сходное с ним по функциям образование), которое конкретизирует, дополняет, определяет и т. п. значение данного слова. Учитывая этот факт, корректнее говорить о синтактико-семантической позиции, а не только о синтаксической, хотя, в принципе, эти термины в определенном контексте можно рассматривать как равнозначные.

Опираясь на работу В.В. Морковкина «Опыт идеографического описания лексики» (1977), выделим факторы, определяющие валентность слова. Эти факторы бывают двух родов: одни обусловливают возможность объединения в речи данного слова с другими словами, другие — способ этого объединения. Первый род факторов яв-

ляется следствием того, что понятийная сторона языка представляет собой своеобразное отражение действительности. Это значит, что имена реалий могут объединяться всегда, когда объединяются реалии. Например, имена предметов (имена существительные) объединяются в речи с именами статистических признаков (имена прилагательные и имена числительные) и с именами динамических признаков (глаголы) , т. к. признак есть неотъемлемое, единственное, необходимое свойство предмета. Второй род факторов, число которых достаточно велико, детерминируются участием слова в языковой системе и, следовательно, заданы этой системой.

Имеющиеся в языке сочетательные аномалии регламентируются, на наш взгляд, специфическим лексическим значением слов, что, в свою очередь, приводит к ограничению количества синтаксических позиций и, конечно, к сокращению частоты употребления такой языковой единицы в речи. Более того, слова, имеющие сочетательные особенности, обладают очень строгой ассоциативной закрепленностью в сознании людей, т. е. при упоминании слова «закадычный» моментально всплывает слово «друг», но не «товарищ» ит. п., хотя «закадычный» определяется как «давнишний, близкий» и теоретически могло бы распространять такие слова, как «товарищ», «брат» и др. К тому же принадлежность к лексико-граммати-ческому классу имен прилагательных предполагает наличие у этого слова способности к сочетанию с именами существительными (или субстантивированными прилагательными формами), принимая при этом их род, число, падеж. Таким же образом феномен индивидуальной сочетаемости проявляется и в других подобных лексических единицах.

Необходимо отметить, что «валентность как свойство слова иметь при себе определенный набор синтаксических позиций противопоставляется сочетаемости слова. Сочетаемость слова есть его способность объединяться в речи с определенными словами для выполнения того или иного речевого задания. Другими словами, сочетаемость слова есть реализация его валентности» (Морковкин 1977: 35).

В связи с тем, что проблема сочетаемости слов предусматривает описание языковых явлений как на лексическом, так и

на грамматическом уровне, в лингвистической науке принято выделять лексическую и синтаксическую («морфологическую» — см.: Березин, Головин 1979: 210) сочетаемость. «Лексическая сочетаемость -набор и условия реализации лексических распространителей слова, синтаксическая сочетаемость слова — совокупность и свойства потенциально возможных при нем синтаксических связей, подбор и условия реализации синтаксических связей» (Цит. по: Дорофеева 1986:10). В самом общем смысле при лексической сочетаемости заполняется семантическая присловная позиция, а при синтаксической — синтаксическая. Бесспорным является положение о взаимосвязи лексики и синтаксиса языка, в связи с этим логично говорить о взаимосвязи лексической и синтаксической сочетаемости. Действительно, «в процессе употребления слова в речи актуальна синтагматическая, “сочетательная” парадигма слова, т.е. указание набора возможных с этим словом сочетаний, их синтаксическая форма (“синтаксическая парадигма”)» и лексическое наполнение («лексическая парадигма») (Дорофеева 1986: 13). Интерпретация сочетаемости слов в словарях сочетаемости отражает единство лексики и синтаксиса, но это не означает, что лексическая и синтаксическая сочетаемости смешиваются. Проанализируем фрагменты словарной статьи из словаря под редакцией П.Н. Денисова и В.В. Морковкина (1983: 312):

Ненависть, род. ненависти, ж.

Очень сильное враждебное чувство к кому-чему-л.

Особая, сильная, жгучая, бешеная, страшная (разг.), дикая (разг.), лютая, непримиримая, смертельная, священная. ненависть.

Ненависть кого-чего: (о человеке)„ отца, брата, жены, Мухина. ; народа, буржуазии. Ненависть к кому- чему: (о человеке) _ к врагу, к захватчикам, к оккупантам, к нему, к ней, к Мухину. ; к войне, к трусости, к подлости.

Чувство, проявление, сила. ненависти.

Видим, что синтаксическая сочетаемость проявляется в следующем: в сочетаемости имени существительного с именем прилагательным, причем отражена препозиция имени существительного (лютая ненависть, смертельная ненависть и т.д.); в сочетаемости имени существительного с именем

существительным, которая осуществляется по-разному (без предлога: ненависть (кого — чего) отца, брата и т. д.; с предлогом: ненависть (к кому-чему) к врагу, к нему и т. д.); с препозицией заголовочного существительного — оно является опорным словом; без предлога, но с постпозицией заголовочного слова, т. к. оно является зависимым: чувство ненависти, сила ненависти и т. д.).

Лексическая сочетаемость эксплицируется в рядах распространителей, которые характеризуются некой семантической общностью, обусловленной смысловой структурой данного слова, т. е. ненависть не может быть «чистой», «нежной», «счастливой» и т. п. (мы не рассматриваем случаи авторских сочетаний), т. к. ненависть в силу своей «отрицательной» семантики исключает сочетаемость с определителями «положительной» семантики.

Итак, сочетаемость — это связь слов, обусловленная их лексическими и грамматическими свойствами. Кажется логичным рассмотрение категории сочетаемости на материале художественных произведений, газетных статей и т. д., но, на наш взгляд, является важным изучение реализации сочетаемостного потенциала разных классов слов на материале словарей. Например, словари синонимов содержат максимально полный материал для анализа сочетаемостного потенциала синонимов. То же можно отметить про другие классы языковых единиц. «Словарный» подход обеспечит надежную теоретическую базу, а также позволит осуществить некоторые практические шаги (создать словари сочетаемости компонентов синонимических рядов, антонимических пар, и т. д.) для дальнейшего изучения проблемы сочетаемости в лингвистической науке.

Алефиренко, Н.Ф. Теория языка: Введение в общее языкознание: учеб. пособие для студ. филол. спец. / Акад. соц. наук РФ; ВГПУ. Волгоград: Перемена, 1998. 439 с.

Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М.: Наука, 1974. 367 с.

Березин, Ф.М. Общее языкознание: учеб. пособие для студ. пед. ин-тов по спец. №2101 «Русский язык и литература» / Ф.М. Березин,

Б.Н. Головин. М.: Просвещение, 1979. 416 с.

Дорофеева, Т. М. Синтаксическая сочетаемость русского глагола/ Т.М. Дорофеева. М.: Рус. яз., 1986. 112 с.

Маслов, Ю.С. Введение в языкознание / Ю.С. Маслов. М.: Высш. шк., 1998. 272 с.

Морковкин, В.В. Опыт идеографического описания лексики (анализ слов со значением времени в русском языке) / В. В. Морковкин. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. 168 с.

Словарь сочетаемости русского языка / под ред. П. Н. Денисова, В. В. Морковкина. 2-е изд., испр. М.: Рус. яз., 1983. 688 с.

Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. М.: Прогресс, 1977. 695 с.

Федосов, В.А. Слово и его сочетаемость: (Синтагматика и парадигматика слов) /

В.А. Федосов. Волгоград: ВГПИ, 1980. 71 с.

Федосов, Ю.В. Принципы построения идеографического антонимо — синонимическо -го словаря русского языка: монография / Ю.В. Федосов. Волгоград: Перемена, 2001. 190 с.

А. В. ПРАВДИКОВА (Волгоград)

РОЛЬ МИКРОТОПОНИМОВ В РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ КАРТИНЫ МИРА (на материале произведений Т.К. Честертона)

Дан анализ использования микротопонимов в художественном тексте, их роли в интерпретации концептуальной информации произведения, концептов и идей, составляющих авторскую картину мира.

В лингвистических исследованиях последних лет все большее внимание уделяется тексту как выражению индивидуаль-но-авторской картины мира, «т. к. в литературном произведении воплощается восприятие и оценка мира художником слова, осуществляется его творческая интерпретация и воссоздание художественными средствами» [6: 3]. Индивидуальная картина мира представляет собой один из вариантов некоего инварианта — общенациональной картины мира. С одной стороны,

источники:

http://nauka.club/russkiy-yazyk/leksicheskaya-sochetaemost.html

http://cyberleninka.ru/article/n/kategoriya-sochetaemosti-v-lingvisticheskoy-nauke