В древнеанглийском суффикс en характерен для

Глава XVIII
Происхождение древнеанглийской
морфологической системы

§ 223. Структура древнего индоевропейского слова, унаследованная германским языками, в общем виде может быть представлена в виде следующей схемы:

Основа слова характеризовалась основообразующим суффиксом, по которому она обычно и называется: ср. лат. lupus волк ( 274

Тематический гласный может выступать как отдельно, так и входить в состав суффикса: ср. лат. orna-to-s, где -to- является суффиксом, но в свою очередь членится на -t- и -o- (ср. ж. p. orna-t-a). Сам тематический гласный имеет неуловимое значение, т. к. он употребляется слишком широко. Поэтому его не совсем правильно называть суффиксом. Тематический гласный представляет собой структурный элемент, подобный -о- в русск. вод-о-воз.

Между основообразующим суффиксом и суффиксом формообразующим могла иногда существовать определенная взаимозависимость. В ряде случаев выбор формообразующих суффиксов зависел от основообразующих: ср. лат. lup-o-s волк, где после -o- имеется суффикс -s, и лат. aqu-a-(), где после -a- — нулевой суффикс.

Помимо суффиксации, грамматические категории в индоевропейском слове выражались часто при помощи чередования гласного корня. Существовали количественные чередования, при которых изменялась длительность гласного, и качественные чередования, связанные с изменением качества звука. Наиболее важным качественным чередованием было чередование е:о, широко использовавшееся для образования форм глагола (см. § 227).

Система имен

I. Состав категорий

§ 224. В системе имен издавна различались имена существительные, имена прилагательные, местоимения и числительные (количественные). Первоначально прилагательные 275 отличались от существительных лишь по значению и синтаксическому употреблению, но не по внешнему виду: ср. лат. lupus волк — bonus хороший, aqua вода — bоna хорошая. В дальнейшем происходит сближение прилагательных с местоимениями (см. § 225). Местоимения, особенно личные 1-го и 2-го лица, выделялись в системе имени издавна.

У существительных была очень древняя классификация на три рода — мужской, женский и средний. Существительные мужского и женского рода первоначально не отличались по типу склонения. Оба рода противопоставлялись среднему роду. В отдельных индоевропейских языках происходит перестройка. В частности, для древнегерманских языков характерно четкое различение родов. Дифференциация может достигаться самими окончаниями, но, кроме того, отбираются основы с особыми словообразующими элементами для мужского рода, с одной стороны, женского — с другой. Одновременно происходит сближение мужского и среднего рода. Тематические основы на -o-/-e- ограничиваются мужским и средним родом, а основы на -ā- становятся типичными для женского рода: ср. да. fisc рыба м. р. и scip корабль с.р., оба принадлежащие к основам на -o-, но ȝiefu дар ж. р., принадлежит к основам на -ā-. В основах на -n- сохранились все три рода, но первоначально в германских языках мужской и средний род противопоставлялся женскому чередованием звуков перед суффиксом: ср. г. рд. ед. gumins м. р. мужа, augins гла́за, с.р. — tuggōns языка ж. р. Для древнеанглийского же характерно в этих основах почти полное отсутствие различия между родами (ср. § 186). В отдельных случаях сохраняется старое соотношение между родами: ср. совершенно тождественное склонение древнеанглийских существительных мужского и женского рода основ на -u (см. § 185). По-видимому, вначале не было различия в склонении существительных мужского и женского рода основ на -i, но в древнеанглийском их склонение уж различно в связи с сближением существительных мужского рода с основами на -o-, а существительных женского рода с основами на -ā- (см. § 184).

Прилагательные, в отличие от существительных, изменялись по родам. То же самое относится и к местоимениям. Но местоимения 1-го и 2-го лица издавна особо выделялись тем, что они вообще не имели категории рода.

Далее, в системе имен имелась категория числа, представленная тремя числами — единственным, множественным и двойственным. В древнеанглийском языке двойственное число сохранилось только у личных местоимений 1-го и 2-го лица (см. подробнее § 195).

Максимальное количество падежей в индоевропейских языках исчисляется восьмью: именительный, винительный, дательный, местный, творительный, отложительный, родительный и звательный падежи. В германских языках количество падежей сводится к шести: именительный, винительный, дательный, творительный, родительный и звательный. Однако ни в одном германском языке перечисленные падежи не представлены полностью. В древнеанглийском языке отсутствует звательный, а творительный сохраняется только у прилагательных указательных и некоторых других местоимений в мужском и среднем роде (см. §§ 193 и 197). Сокращение количества падежей могло идти двумя путями: (1) один падеж вытеснял другой и (2) оба падежа сохранялись, но начинали произноситься одинаково и в результате совпадали. Наибольшее количество падежей тем или другим образом совпали с дательным, имеющим в древнеанглийском в связи с этим очень широкое значение. Звательный падеж был вытеснен именительным.

Для образования сравнительной степени в германских языках существовали два суффикса -iz и —ōz- (при этом только первый находит соответствие в других индоевропейских языках): ср. г. alþ-iz-a старше и swinþ-ōz-a сильнее. Возможно, что и суффиксы превосходной степени герм. -ist- и -ōst- генетически восходят к суффиксам сравнительной степени с усилительной частицей (ие. -to-): ср. г. reik-ist-a самый могущественный; arm-ōs-ta самый бедный. В древнеанглийском различие в вариантах суффиксов сказывается в наличии или отсутствии 277 палатальной перегласовки корневого гласного (см. § 200). Происхождение системы степеней сравнения связано с системой трех чисел: единственное — с положительной степенью, двойственное — со сравнительной и множественное — с превосходной (ср. совр. англ. the upper lip верхняя, собственно «другая» губа). В дальнейшем правило употребления сравнительной степени при сравнении двух предметов нарушается, как нарушаются и связи с числом.

Сильное (неопределенное) и слабое (определенное) склонение прилагательных противопоставляются лишь в германских языках, причем германским новшеством является слабое (определенное) склонение. Предполагается обычно, что слабые формы прилагательного получились в результате адъективизации существительных, употреблявшихся в качестве приложений, прозвищ (ср. аналогично употребление русских слов ‘толстяк’, ‘добряк’ и т. д.).

II. Особенности склонения

§ 225. Первоначально именная словоформа четко членилась на корень, основообразующий суффикс и формообразующий суффикс. В дальнейшем в германских языках суффикс основы и суффикс формы все больше сливались друг с другом. Конечный элемент основы отрывался от неё и сближался с окончанием, образуя с ним неделимое целое, своего рода сплав основообразующего и формообразующего суффиксов. В древнеанглийских основах на гласный уже совершенно невозможно выделить суффикс основы и суффикс формы: ср. да. основы на -o-: fisc-(), fisc-(), fisc-e, fisc-es, fisc-as, fisc-um, fisc-a. To же и в основах на -n. В основах на -s можно было бы ещё как будто в известной степени говорить о двух разновидностях основы: варианте с -r- и варианте без -r- (låmb- и låmbr-), где разновидность основы с -r- отражает старый основообразующий суффикс ( 278 формообразующий суффикс, поскольку в абсолютном исходе слов звуки в германских языках подвергались значительно большему воздействию фонетической редукции.

Однако, несмотря на то, что старые суффиксы основы и формы выделяются с трудом, а чаще вообще не выделяются, они находят отражение в особенностях древнеанглийского склонения. Так, различие в окончаниях древнеанглийских существительных мужского рода в именительном падеже единственного числа -() (dæȝ, см. § 177), -е (wine, см. § 184) и -u (sunu, см. § 185) целиком относится за счет различий в основообразующих суффиксах. Формообразующий суффикс во всех случаях был один и тот же — германский *-z (ие. *-s), впоследствии утраченный при переходе в -r (см. § 49). Но основообразующий суффикс в каждом случае был иной: в первом существительном *-a- (ие. *-o-), во втором — -i-, в третьем — -u-; i (> е) и u в древнеанглийском сохранялись после краткого слога (см. § 130), а a регулярно утрачивалось в конце слова. Подобным же образом объясняется различие в окончаниях древнеанглийских существительных женского рода в именительном падеже единственного числа -u (саru, см. § 180) и -е (tunȝe, см. § 186): формообразующий суффикс в обоих случаях был нулевым, а основообразующий суффикс в первом случае — германский *-ō (ие. *ā), а во втором случае — *-ōn; в абсолютном исходе слова ō дало u (см. § 120), а перед n, впоследствии утраченным, развилось в e ( 279 склонении да. dæȝ день и scip корабль (см. § 180), относящихся к одним и тем же основам на -o-: общеиндоевропейской особенностью существительных среднего рода (scip) было совпадение окончаний именительного и винительного падежей обоих чисел и особое окончание им. вн. мн. *-ā- (герм. *-ō), развившееся в древнеанглийском после краткого слога в u (scipu), а после долгого слога вообще утраченное (scēаp).

Кроме того, естественно, различия в склонении могли быть обусловлены старыми различиями как в основообразующем, так и в формообразующем суффиксах.

На старые различия могли также накладываться новые, обусловленные особенностями в развитии звуков в древнеанглийском. Сюда прежде всего относится возникновение долгосложного и краткосложного вариантов. Так, древнеанглийские существительные sunu и feld первоначально имели в форме именительного падежа один и тот же формообразующий суффикс *-z (ие. *-s), и оба принадлежали к одной и той же основе на -u-. Различие же в их склонении объясняется тем, что звук u в древнеанглийском регулярно утрачивался после долгого слога (feld), но сохранялся после краткого слога (sunu).

Одновременно с возникновением новых различий в склонении, в древнеанглийском наблюдается и сильно выраженная тенденция унификации окончаний. Эта унификация идет в двух направлениях: (а) по линии воздействия, со стороны тех основ, которые были представлены большим количеством существительных и (б) по линии обобщения наиболее распространенных окончаний в разных типах основ. Примером первого может служить воздействие древнеанглийских основ на -o-: ср. проникновение окончания им. вн. мн. эти основ в основы на -i-, -r-, -nt- и т. д. Примером второго может служить окончание дт. мн. -um, которое самостоятельно развилось в основах на -u-, -ā-, вероятно также, в основах на -o- и др., но затем было обобщено по аналогии для всех других основ. Подобное же обобщение окончаний -an мы имеем внутри основ на -n-.

Система глагола

I. Состав категорий

§ 226. Первоначально в глаголе различалось три лица и три числа — единственное, множественное и двойственное. Двойственное число мы ещё застаем в готском языке. В древнеанглийском же двойственное число в глаголе отсутствует полностью, хотя оно ещё имеется у личных местоимений 1-го и 2-го лица.

Категория наклонения первоначально была представлена четырьмя наклонениями -изъявительным, повелительным, сослагательным и желательным. В германских языках уже имеется только три наклонения: сослагательно вытесняется желательным, но последнее расширяет свое значение и покрывает сослагательное.

Категории вида и времени приходится рассматривать вместе. В древнейшее время различалось три категориальные формы — презенс, перфект и аорист. Различие между ними было не временно́е, а видовое. Презенс имел значение действия в его развитии, аналогично русскому несовершенному виду (ср. отсутствие в русском настоящем времени совершенного вида). Перфект подчеркивал результат действия, но не само действие. Аорист же оттенял самый факт совершения действия. Посредством сопоставления с русским языком очень трудно провести грань между перфектом и аористом: в русском языке оба эти значения выражаются совершенным видом: ср., с одной стороны, ‘Пришел ли товарищ?’, где можно говорить о перфектном оттенке, т. к. в данном случае имеется в виду результат; с другой стороны, ср. ‘Вчера я пришел и узнал’…, где делается ударение на сам факт совершения действия. Перфектный оттенок легко сочетается с настоящим временем: ср. русск. ‘Я очень устал и не могу работать’. Аористный оттенок обычно соединяется с прошедшим временем. В английском языке перфектные формы довольно близки к старому перфекту, но т. к. это временна́я, а не видовая форма, то здесь больше оттеняется момент предшествования. Аористный оттенок до некоторой 281 степени отражается в английских формах Indefinite. Однако подобная аналогия приблизительна. Видовые различия в дальнейшем развивались и переосмысливались, как временны́е. Вид отступает на задний план. Презенс дает формы настоящего времени. Перфект и аорист превращаются в прошедшее время. В германских языках вместо трех категориальных форм видового характера образуются две временны́е категориальные формы. В формах настоящего времени отражается прежний презенс, а в формах прошедшего времени — перфект и аорист. При этом общем развитии имеются и отклонения. В ряде случаев перфект мог давать настоящее время. Это и понятно. Если всё внимание обращалось на результат, само прошедшее действие могло забываться, исчезать из поля сознания. Таким образом возникали в германских языках претерито-презентные глаголы (см. § 218).

До того как видовые формы превратились во временны́е, отсутствовала полная система спряжений. Глаголы с основой презенса, перфекта и аориста часто могли не представлять один и тот же глагол, а были разными глаголами с близким значением: ср. русские глаголы ‘быть’ и ‘бывать’, хотя и имеющие близкие значения, но тем не менее представляющие собой разные глаголы. Кроме того, не у всех глаголов обязательно была форма презенса, перфекта и аориста. Могли быть такие глаголы, у которых отсутствовали одни или даже две видовые формы. Ср., с одной стороны, русск. ‘плыть-плавать’, ‘бежать-бегать’, а, с другой стороны — ‘путешествовать’ с отсутствием другой аналогичной формы. Ср. также, с одной стороны, ‘получить-получать’, ‘обучить-обучать’, но, с другой стороны, ‘очутиться’. В целом, в русском языке, однако, наблюдается более упорядоченная система; разорванность видовых пар наблюдается лишь в некоторых случаях. Между тем, такая разорванность для древнего периода была характерна. Когда складывается система спряжения, то требуется образовать времена от всех глаголов. Появляются новые способы образования временных форм. Так, для германских языков оказывается характерным возникновение слабого прошедшего (см. § 213).

Когда прежние виды превратились во времена, образовались новые виды с помощью префиксации. Префиксы утрачивают своё основное значение и приобретают значение полноты действия, становясь выражением совершенного вида. Ср. да. bindan — несовершенный вид — и ȝe-bindan — совершенный вид. Первоначально ȝe-bindan имел значение «вязать вместе», связывать (ср. русск. ‘связать концы веревки’), а тем самым он представлял собой отличную от bindan лексическую единицу. В дальнейшем префикс ȝe- теряет своё основное значение и начинает выражать совершенный вид (ср. русск. ‘связать чулок’) и ȝe-bindan превращается в форму глагола bindan (ср. русск. ‘вязать — связать чулок’, но ‘связать — связывать веревку’). Эти новые виды, также как и русские, не имеют ничего общего со старыми видами.

Категории залога были представлены в древности действительным и средним (медиальным) залогами. Действительный залог имел значение направления во вне от субъекта. Средний залог выражал заинтересованность, живую связь между субъектом и действием: ср., с одной стороны, русск. ‘Я укладываю вещи в чемодан’ — значение действительного залога, а с другой сторон ‘Я укладываюсь’, где имеется оттенок заинтересованности: «укладываю для себя». В дальнейшем эта форма переосмыслялась, приобретая значение направленности на субъект, возвратности: ср. русск. ‘умываться’, первоначально означавшее «умывать для себя» и переосмыслившееся в «умывать себя». Поскольку действие осмысливалось как переходящее на субъект, действующее лицо могло вообще забываться: ср. русск. ‘Батальон строится’ с оттенком возвратности и ‘Дом строится’, где действие воспринимается как идущее со стороны. Такое переосмысление среднего залога характерно для германских языков. Медиальные по происхождению и пассивные по значению формы глагола имеются в готском языке: ср. г. lagjiþ кладёт и lagida кладётся. В древнеанглийском эта категория залога, как и в других германских языках, кроме готского, вообще исчезла; сохранились лишь 283 отдельные пережитки: ср. да. 1. и 3. ед. hātte называется и мн. hātton называются от глагола слн. 7 hātan называть, велеть.

В древнеанглийском возникает новая категория залога, основанная сначала на противопоставлении форм причастия 1-го и причастия 2-го (происхождение которых см. ниже), а затем на противопоставление простых и составных (аналитических) форм глагола (см. § 230).

В древности вокруг глагола образуется группа производных от него имен — существительных и прилагательных. Это могут быть и nomina actionis — «названия действия» — и nomina agentis — «названия действующих лиц» — и прилагательные с различным значением. Позже отдельные имена начинают втягиваться в систему глагола:

1. Существительное с суффиксом *-no- и окончанием среднего рода *-m, представляющее собой название действия, превратилось в древнеанглийском в глагольную форму инфинитива; см. § 201.

2. Прилагательное с суффиксом *-no- для мужского рода и с суффиксом *-nā- для женского рода, имевшее значение результата действия и пассивное значение, превратилось в древнеанглийском в форму причастия 2-го глагола (да. boren несомый, собственно «бывший в состоянии несения»; см. § 201).

3. Прилагательное с суффиксом *-to- для мужского рода и с суффиксом *-tā- для женского рода также дало причастие 2-ое (да. -d- 284 основы и чередованием в них и 3) окончаниями.

Чередование в корне глагола было представлено в следующем виде: -e- характеризовало основу презенс; для основы перфекта в единственном числе было характерно -o-; а во множественном слабый звуковой вид -( )-, который выступал также в основе аориста. В германских языках, в связи с происшедшими звуковыми изменениями, это чередование видоизменилось, как -e-/-i- : -a- : -( )-/-ů- : -( )-/-ů-. Звук ů является в германских языках вставным звуком, появляющимся на месте слабого звукового вида гласного между сонорным и согласным. На таком чередовании построено чередование первых пяти классов сильных глаголов. Различие между классами заключалось, в основном, в том, какой звук шел после чередующегося гласного. В первом классе за чередующимся гласным шел звук i, который впоследствии сливался с чередующимся гласным, образуя дифтонги. То же было и во втором классе, но там после чередующегося гласного следовал не i, а ů. Третий, четвертый и пятый классы характеризовались наличием в этом положении согласного: в пятом — любого, кроме сонорного; в четвертом — сонорного, в третьем — также сонорного, не сопровождаемого ещё одним согласным. Эти различия в согласных и обусловили особенности развития чередующегося гласного и возникновения различных рядов чередования (см. раздел «Сильные глаголы», §§ 203–212). Для древнеанглийского была характерна особая неустойчивость гласных, тем самым и большая пестрота в чередовании сильных глаголов.

Тематический гласный е/о (см. § 223) в системе глагола имел определенное значение. Он характеризовал настоящее время: ср. да. bir-i-þ (i 285 (герм. *-a-), а во 2. 3. ед. и 2. мн. в ступени *-e- (герм. -i-). Это особенно важно, т. к. наличие -i- во 2. и 3. ед. обусловило в древнеанглийском чередование гласного в основе настоящего времени в результате палатальной перегласовки (см. §§ 202, 203). Во множественном числе для древнеанглийского языка характерно неразличение лиц в результате позднейшего действия аналогии с обобщением гласного *-a- (ие. *-o-). В древнеанглийском тематический гласный уже не выделяется как таковой: подобно суффиксам основы существительных он слился с окончаниями.

Древним суффиксом был также суффикс оптатива -iē-, чередовавшийся с -ī- (слабый звуковой вид). Для германских языков важен второй его вариант: ср. г. bereima несли бы. В древнеанглийском в настоящем времени этот суффикс сливается с тематическим гласным, а прошедшее время подвергается воздействию аналогии со стороны настоящего. Только в нескольких формах сослагательного наклонения претерито-презентных глаголов (да. þyrfe, dyrre, scyle) наличие перегласовки указывает на происхождение от старых форм прошедшего сослагательного.

Германским новообразованием был суффикс прошедшего времени слабых глаголов — да. -d- (герм. *-ðē-). В готском языке этот суффикс удваивался во множественном числе. Германский дентальный суффикс, по-видимому, соответствует индоевропейской основе *dhē- со значением класть, делать. Если это предположение верно, то тогда в случае слабого прошедшего мы имеем дело с словосложением или с составной формой прошедшего времени (с вспомогательным глаголом). В германских языках дентальный суффикс прошедшего времени сблизился с суффиксом причастия 2-го *-to- (см. § 226).

Что касается окончаний глагола, то в древности различалось несколько видов окончаний: первичные, вторичные, перфектные и окончания среднего залога. Последние для английского языка вообще можно не рассматривать ввиду отсутствия в нем среднего залога (см. § 226). Все типы окончаний не только различали 286 лицо и число, но также время, наклонение и т. д. Первичные окончания (1. ед. — *-mi для атематических глаголов и нулевое с усиленным звуковым видом тематического гласного для тематических глаголов, 2. ед. — *-si, 3. ед. — *-ti; 3. мн. — *-nti) употреблялись в индикативе настоящего времени. В древнеанглийском 1. ед. атематическое первичное окончание сохранилось лишь в eom, am есмь, но оно уже не выделяется в нем как окончание. Тематическое окончание представлено в виде англск. -u (

Развитие грамматики в средне — и новоанглийский периоды

РАЗВИТИЕ ГРАММАТИКИ В СРЕДНЕ — И НОВОАНГЛИЙСКИЙ ПЕРИОДЫ

134. Как уже упоминалось, английская система падежей проявляла тенденцию к своему упрощению еще в древнеанглийский период (см. 061). В средний период эта тенденция была усилена. Дальнейшему упрощению способствовала редукция безударных окончаний (см. 104). Падежные окончания a, o, u, e, а также an, um были редуцированы, соответственно до форм e[ə] и en и породили новые омонимичные формы. В свою очередь омонимия падежных окончаний обеспечила развитие существительного в следующих направлениях.

1. Унификации системы склонений существительных.

2. Постепенного перехода английского существительного к двупадежной системе склонения.

3. Нейтрализации грамматической категории рода.

Все три явления были связаны друг с другом и происходили одновременно.

Унификация системы склонений

135. Унификация означает сведение многочисленных типов и подтипов склонений к одному единственному способу.

Как уже было установлено (см. 057-059), в древнеанглийском языке существительное склонялось по нескольким типам. При этом, наиболее распространенными из них были сильное (с тремя подтипами по мужскому, женскому и среднему роду) и слабое. Каждый из этих типов и подтипов имел собственный набор падежных окончаний для единственного и множественного числа. Однако в среднеанглийский период эти окончания были редуцированы, что привело к появлению омонимичных форм. Например, падежные окончания единственного и множественного числа у существительных среднего и женского родов сильного склонения совпали в своем звучании.

Сильное склонение, ж. р.

Сильное склонение, с. р.

Чтобы устранить это неудобство, язык стал подыскивать для этих существительных новые формы разграничения числа. Существительные среднего рода стали строить формы множественного числа по аналогии с существительными мужского рода сильного склонения, т. е. при помощи окончания es; существительные женского рода стали тяготеть к слабому склонению существительных, имевших в окончании множественного числа en.

Примечание: Закон аналогии проявляется в способности больших групп языковых единиц поглощать малые группы, заставляя их изменять формы по своим собственным моделям. Например, русское слово «опенок» сменило форму множественного числа «опенки» на форму «опята», следуя модели «котенок — котята», «ягненок — ягнята», «теленок — телята» и т. д.

Закон аналогии не обошел и прочие типы склонения, приводя множественное число всех существительных либо к окончанию —es (сильное склонение), либо к окончанию —en (слабое склонение). Таким образом к концу XII века в системе склонений существительного остались лишь два типа: сильное и слабое.

Между тем существительные с окончанием —es во множественном числе оказались более многочисленными, и это окончание понималось носителями языка как главное средство выражения множественности. К концу XIV века это окончание стали принимать (за небольшим исключением) все существительные английского языка. Таким образом система склонений английского существительного была приведена к одному единственному типу.

Некоторые существительные, однако, сохраняют остатки древних парадигм вплоть до настоящего времени. Эти существительные хорошо известны любому изучающему английский язык.

· Существительные, сохраняющие чередование корневого гласного: foot — feet, tooth — teeth, goose — geese, mouse — mice, louse — lice, man — men, woman — women;

· Существительные, имеющие омонимичные формы единственного и множественного числа: deer, swine, sheep.

Сокращение числа падежей

136. Еще одним явлением, способствующим упрощению системы английского существительного явился его переход к двупадежной системе склонения. Редукция безударных окончаний и их последующая утрата стерли различия между именительным, родительным и дательным падежами.

Единственным окончанием, которое сохранялось в течение средне — и новоанглийского периодов, было окончание –es (родительный падеж, ед. ч. и именительный падеж мн. ч.). Это окончание было защищено согласным –s и поэтому не было утрачено. Более того оно распространилось на все падежи множественного числа.

Имея одинаковые окончания, именительный, дательный и винительный слились в один падеж, называемый сегодня «общим падежом». Функции генитива сузились. К XVI веку он стал ассоциироваться главным образом со значением принадлежности, а его употребление стало ограничиваться одушевленными существительными. Знак «апостроф» появился в XVII веке.

Утрата грамматической категории рода

137. Упрощение системы существительных было завершено стиранием их различий в грамматическом роде. Род как грамматическая категория в древнеанглийском языке существовал благодаря согласованию существительного и прилагательного. Иными словами падежное окончание прилагательного предопределялось родом существительного: sē gōda mann (this good man) – м. р. sēо gōdan cwēne (this good woman) – ж. р. (см. также 067). В соответствии с общим направлением развития, окончания сначала редуцировались, а затем были утрачены. Прилагательное потеряло морфологические показатели рода, а род существительного стал терять грамматическую поддержку.

sēо gōdan cwēne

that gooden queene

that good queen

138. Развитие личных местоимений в средне- и новоанглийский периоды характеризовалось следующими направлениями.

1. Исчезновение двойственного числа.

2. Упрощение падежной системы.

3. Изменение графической и звуковой формы местоимений.

4. Вытеснение старых местоимений заимствованными формами.

139. Древнеанглийское личное местоимение было единственной частью речи, которая имела двойственное число (см. 063). Этой формы не было ни у глагола, ни у существительного. Поэтому, функционируя в качестве подлежащего, двойственное число местоимений не находило грамматической поддержки у сказуемого. Глагол в таких случаях использовался во множественном числе, выражая значение «более, чем один». Совершенно естественно поэтому, что формы двойственного числа местоимения были утрачены, а их функции были приняты формами множественного числа. К концу XII века формы двойственного числа полностью вышли из употребления.

140. В среднеанглийский период падежная система личных местоимений претерпевала изменения, которые стали следствием следующих явлений.

Как уже упоминалось (см. 063) винительный падеж древнеанглийского личного местоимения (первое и второе лицо) имел две параллельные формы, причем одна из них совпадала с формой дательного падежа. Именно эта форма была наиболее частотной, что заставляло дательный и винительный падежи первого и второго лица сливаться в один (который сегодня называется объектным). В среднеанглийский период это явление распространилось и на третье лицо. Таким образом, различия между дательным и винительным падежами всех форм личных местоимений были сведены к нулю.

Родительный падеж личных местоимений стал развиваться как местоимение особого типа. Еще в древнеанглийский период формы генитива первого и второго лица получили собственную систему склонения, схожую с системой склонения прилагательных. По сути дела это означало появление нового типа местоимений. В среднеанглийский период эти формы утратили все функции кроме одной (обозначения принадлежности), и утвердились в языке как класс притяжательных местоимений. Таким образом, к XIV веку система личных местоимений сохранила за собой лишь два падежа: общий и объектный, которые сохраняются и в языке современности.

141. Подчиняясь законам языкового развития, все личные местоимения модифицировали свое звучание и графическую форму.

Современное местоимение I исходит из древнеанглийского ic. В силу палатализации (см. 041), [k] в местоимении ic превратился в [t∫]: ic > ich. В ранненовоанглийский период [t∫] был утрачен, а гласный [i] удлинился: ich > i[i:]. В последующие годы долгий [i:] подвергался великому сдвигу гласных (см. 108) и дифтонгизировался в [ai]: i[i:] > I [ai].

Великий сдвиг гласных повлиял и на гласный [e:] в местоимениях wē, mē , hē. В соответствии с этим явлением долгий [e:] изменился в [i:].

Древнеанглийское hit утратило начальный [h] и развилось в современное it.

Современное you развивалось из древнеанглийского ēow, дательного падежа местоимения gē.

142. Некоторые древнеанглийские местоимения не сохраняются в языке современности. Одни из них (например, формы двойственного числа) были утрачены. Другие вытеснялись заимствованиями или другими местоимениями. Например, современное they было заимствовано из языка скандинавов. Оно заменило древнеанглийское местоимение hīe. Современное she, как считается, исходит из указательного местоимения женского рода sēo, которое стало использоваться вместо древнеанглийского hēo. Вероятнее всего обе замены были вызваны омонимией. В быстрой речи древнеанглийские hē (he), hēo (she) и hīe (they) были неразличимыми.

Примечание: Существует также предположение, что современное she развивалось из скандинавского личного местоимения scæ.

В конце среднеанглийского периода местоимение you (второе лицо множественное число) стало использоваться вместо thou ME tho > NE those), где окончание —s появилось по аналогии с множественным числом существительных. Оно также могло развиваться из множественной формы þās (OE þās > ME those > NE those).

Местоимение this развивалось из древнеанглийского местоимения среднего рода þis; форма множественного числа these, скорее всего, появилась как результат эволюции древнеанглийского местоимения женского рода þēos.

Примечание: Замена форм множественного числа формами женского рода вполне возможна, поскольку многие индоевропейские языки демонстрируют в этих категориях звуковое сходство. Ср., напр., немецкие sie (she) и sie (they), древнеанглийские hire (her) и hira (their), русские борода и города.

144. Прилагательное, как и другие части речи эволюционировало в средне — и новоанглийский периоды в сторону упрощения своей системы. В результате редукции и последующей утраты безударных окончаний английское прилагательное растеряло все свои грамматические категории за исключением категории сравнения.

145. Суффикс сравнительной степени —ra приобрел в среднеанглийский период форму —re, а в новоанглийский период изменился в —er. Древнеанглийский суффикс —ost редуцировался до —est.

Курсовая работа: Активность и продуктивность основных словообразовательных моделей в истории английского языка

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

«Гомельский государственный университет

имени Франциска Скорины»

Факультет иностранных языков

Кафедра теории и практики английского языка

Курсовая работа

«Активность и продуктивность основных словообразовательных моделей в истории английского языка»

Введение

Развитие языка совершается постоянно и осуществляется на всех уровнях: подвергается различным изменениям звуковая система, меняется морфологический состав слова, претерпевают семантические изменения слова и словосочетания. Наиболее заметные и ощутимые трансформации происходят в словарном составе языка, т.е. в лексике.

Возникновение новых слов в наше время происходит, можно сказать, в геометрической прогрессии. Существуют в языке слова, которые широко употребляются говорящими, но существует и другая категория слов – слова окказиональные, которые создаются в речи каждодневно, ежечасно, и их число не поддаётся никакому подсчёту. Поэтому проблема словообразования остаётся актуальной и по сегодняшний день.

Большой вклад в изучение данного процесса внесли многие лингвисты, как зарубежные, так и советские учёные, в первую очередь С.С. Хидекель, Е.С. Кубрякова, А.И. Смирницкий, В.Д. Аракин и др. Основная задача словообразования как науки, по мнению лингвистов, состоит в изучении формальных, семантических, генетических и других закономерностей и особенностей образования новых лексических единиц.

Подавляющее большинство новообразований создаётся посредством тех словообразовательных способов и средств, которыми располагает тот или иной язык. К основным способам словообразования в современном английском языке относятся: словопроизводство, словосложение, конверсия, сокращение, обратное словообразование, лексико-семантический способ. Роль этих способов в создании новых слов далеко не одинакова. Не одинакова и их роль в одном и том же языке в разные периоды его развития.

Ключевой проблемой словообразования является проблема производности (деривации). Словообразование должно в первую очередь заниматься исследованием вопросов о том, как «сделаны» новые слова. Следовательно, непосредственной целью словообразовательного анализа является доказательство производности конструкции. Таким образом словообразовательный анализ начинается с установления деривационных отношений и заканчивается определением формальных и семантических особенностей производного.

Исследуя производные слова, мы тем самым выявляем словообразовательные модели, словообразовательные значения, семантические связи между производящими и производными словами и, в результате, устанавливаем закономерности создания новых слов.

В данной работе рассмотрено развитие словарного состава как в диахронном, так и в синхронном срезе, а также освещён вопрос об активности и продуктивности основных словообразовательных моделей. Каждый пункт начинается с теоретического освещения того или иного способа образования новых слов, даётся описание присущих данному способу словообразовательных средств и моделей, большое внимание уделяется иллюстрациям описываемого материала.

1 Словообразовательные процессы в истории английского язы ка

1.1 Развитие словарного состава в древнеанглийский период

Обогащение словаря совершалось главным образом путём образования новых слов от имеющихся в языке различными постепенно вырабатывавшимися приёмами словопроизводства (суффиксацией и префиксацией) и словосложения.

Образование новых слов путём суффиксации. Суффиксы имён существительных

Для обозначения людей по роду их деятельности в древнеанглийском языке были производные слова, образованные присоединением суффикса – ere(латинского происхождения: из латинского суффикса – arius) к основам имён или глаголов, которые указывают на объект или характер деятельности.

Так возникли многочисленные существительные – имена деятелей (fiscere– рыбак (от fisc– рыба), вōсеrе – книжник (от bōс – книга)).

Для обозначения женщин, занимавшихся определённым видом деятельности, применялись производные слова с суффиксом – estre:

bæcestre – булочница (от bacan– печь);

tæppestre– трактирщица (от tæppa – затычка бочки с вином);

Для обозначения человека по его происхождению, принадлежности к определённому роду или племени, употреблялись производные существительные с суффиксом – in . Так, король Альфред называется в летописи Æþelwulfin – но имени с моего отца (Æþelwulf).

Суффикс – lingиспользовался для образования существительных, имевших уменьшительно-ласкательное или уменьшительно презрительное значение (darling).

Отвлечённые существительные с значением качества образовывались от основы соответствующих имён прилагательных при помощи суффикса – in (hætu heat– жара; brædu н.э. – th, который присоединялся к основам, уже испытавшим перегласовку (т.е. раньше имевшим суффикс – in). Так возникли, например, отвлечённые имена существительные len þu, stren þu. [1, c. 263]

В древнеанглийском было существительное dōm– суждение, решение, рок, власть, двн. tuom, др. ск. dōmr. Оно входило в состав многих сложных существительных с отвлечённым значением, например wīsdom(мудрое суждение, мудрость). Смысл таких сложных слов определялся прежде всего по их первой части, а значение второй части всё более обобщалось, пока из лексического не стало грамматическим, пока самостоятельная основа не превратилась в суффикс – dom, образующий абстрактные существительные.

Для образования отвлечённых существительных, обозначающих состояние, в древнеанглийском употреблялся суффикс – scipe, образованный от существительного scipe– форма, состояние. Этот суффикс сохраняется в ряде употребительных теперь слов и даже не совсем утратил продуктивность. Звучит он теперь [∫ip]:

frēōondscipe – дружба (от существительного frēōnd– друг).

B среднеанглийский период др. а. существительное rœden (правило, совет, условие) превратилось в суффикс – red, с его помощью были образованы новые слова, например:

hatred– ненависть (вытеснившее др. а hatun ); kindredродство (от существительного kin– родня),

В новый период суффикс – redутратил продуктивность и теперь встречается лишь в нескольких словах.

Слово hād– (состояние, звание, способ) входило вторым элементом в состав сложных существительных с отвлечённым значением, например:

cildhād– состояние ребёнка, детство, в новоанглийском childhood;

weoruldhād– мирская жизнь (от существительного weoruld– мир., свет).

В древнеанглийском таких сложных слов было немного, и – hādещё сохраняло свою самостоятельность. Впоследствии оно превратилось в суффикс, образовавший ряд новых слов.

Широко распространены были суффиксы – in и – un , присоединявшиеся к глагольным основам для образования имён существительных, обозначавших действия, состояния, или же результаты и продукты действий:

rētin – приветствие (от глагола rē приветствовать) > н. а. greeting;

lеоrnun – учение (от глагола leornian– учить) > н.э. learning;

В среднеанглийском суффикс – ingполучил широкое распространение, вытеснив свой вариант – ung, а в новый период – ingстал одним из самых продуктивных суффиксов. [2, c. 193]

Суффикс – nis(s), – nes(s) использовался для образования от основ прилагательных отвлечённых существительных, выражающих качество, например:

īdelnis– праздность (от прилагательного īdel– праздный) > н.а. idleness;

swētnes– сладость (от прилагательного swēte– сладкий) > н.а. sweetness.

Существительное man(n) – человек использовалось для образования сложных существительных – названий лиц по их национальной принадлежности, социальному положению, профессии, например:

sæman – моряк (от существительного sæ – море),

rædesman– советник (от существительного ræd– совет).

В среднем периоде и особенно в новом периоде слово manстало настолько широко использоваться для образования новых существительных, что почти образовало новый суффикс [men]. Всё же в написании различаются – manи – mеn. [1, c. 289]

Суффиксы имён прилагательных

Из многих суффиксов имён прилагательных мы назовём лишь те, которые остались продуктивными до настоящего времени.

Широкое распространение в древнеанглийском имел общегерманский суффикс – i, который в среднеанглийский период превратился в – i (у) (Bysi–занятый > busy; hali– святой (от hāl – здоровый, целый) > н.э. holy)

Суффикс – lic (из существительного līc – тело, облик, образ) образовывал качественные прилагательные от основ существительных и прилагательных:

ærlic – ранний (от ær-раньшe) н.а. early;

dēādlic – смертельный (от dēād-мёртвый) > н.а. deadly;

Многие прилагательные с суффиксом – lic в дальнейшем развитии языка оказались лишними (из dēōp и dēōplic – только deep).

Если же смысловое различие было (или стало) достаточно важным, сохранялись оба прилагательных, например:

н.а. sick – больной ( н, а. – ful использовался и сейчас используется образования качественных прилагательных от основ существительных (mōdful – мужественный (от mōd-мужество)).

Суффикс – lēās образовывал от основ существительных прилагательные, обозначающие отсутствие какого-либо свойства или качества (recelēās – безрассудный, беззаботный > н.а. reckless).

Относительные прилагательные образовывались при помощи суффикса – isc (Englisc – английский (от названия племени Engle – англы) > н.а. English).

Суффикс – еn служил для образования относительных прилагательных, обозначающих материал, вещество, из которого предмет сделан (līnen – полотняный, льняной (от liп – лён) > н.а. linen; fliexen – льняной (от fleax н.а. flax – лён) > н.а. flaxen).

Наиболее употребительным был суффикс -ί/ί-, вызывавший перегласовку корневого гласного. Он образовывал глаголы I класса, иногда один, иногда вместе с другим суффиксом – n –:

læran– учить (от основы существительного lār– учение, знание);

nemnan– звать (от основы существительного nåmа – имя);

Глаголы II класса имели в первой основе суффикс – ōi-, перегласовке подвергалось – ō-, а корневой гласный сохранялся неизменно:

lufian– любить (от основы существительного luf-u– любовь) > н.а love

macian– делать > н.а. make.

Иногда к суффиксу присоединялся ещё – s –:

ricsian– царствовать (от основы существительного rice-царство, королевство).

Образование новых слов путём префиксации

Из числа сохранивших продуктивность древнеанглийских префиксов можно назвать следующие: mis- и un –.

Префикс mis – придавал существительным и глаголам значение неправильного или дурного действия или поступка (misdæd– дурной поступок (от dæd– действие) > н.а. misdeed).

Префикс an – придаёт существительным и прилагательным отрицательное значение (unfrið-вражда, война (от frið-мир)).

В среднеанглийском, и особенно в новоанглийском, этот префикс оказался очень продуктивным.

Сложные имена существительные, образованные из основ двух существительных (folc– народ + to a – ведущий > folcto a – вождь; læсе – лекарь + cræft– искусство > læcecræft– врачевание).

Некоторые из таких сложных слов настолько прочно слились друг с другом, что в современном языке уже не представляется возможным различить их составные элементы, они превратились, в простые слова, например:

wif– жена + man– человек > wīfman– женщина > н.а, woman;

hus– дом + bonda– житель > hūsbonda– хозяин дома > н.а. husband – муж, хозяин;

Сложные имена существительные, образованные из основ прилагательного и существительного:

hāli – святой + dæ – день > hāli dæ – праздник > н.а. holiday;

wīd– широкий + sæ – море > wīdsæ – океан.

Сложные имена существительные, образованные из основ существительного и причастия настоящего времени:

flett– жилище + sittende– сидящий > flett-sittendeгость;

sæ – море + līðend– странствующий > sæ-liðend– моряк.

Этот тип образования сложных существительных, достаточно распространённый в древнеанглийский период, не получил дальнейшего развития. [1, c. 301]

Сложные прилагательные, образованные из основ существительного и прилагательного:

mod– характер + wlånc– гордый > mōdwlånc– горделивый;

old– золото + fāh– пёстрый old-fāh– отливающий золотом.

Сложные прилагательные, образованные из основ прилагательного и существительного:

stip– сильный + mōd– характер > stipmōd– храбрый.

Сложные наречия, образованные из основ двух существительных:

drop– капля + mæl– раз > dropmælum– капля по капле.

Сложные наречия, образованные из предлога и существительного (в косвенном падеже):

on+ we – дорога > onwe – прочь > н.а. away.

Сложные имена существительные из словосочетаний

Чаще всего в одно слово переходили определительные сочетания двух существительных, причём первое из них (определение) сохраняло суффикс родительного падежа, например:

Wītena emōt– совет старейшин, (wītena– родительный падеж мн. числа от wīta– мудрый, старейший + emōt– совет, сходка).

Интересны названия дней недели, составленные по образцу соответствующих латинских наименований, вторым элементом которых было слово день, а первым – имя божества:

Sunnandæ (sunna– солнце, считавшееся божеством) > н.а. Sunday– день солнца, воскресенье.

Некоторые древнеанглийские сложные существительные, образованные из словосочетаний, превратились в простые слова, составные части которых уже не выделяются говорящими, например:

England – Англия н.а. friendly).

Суффиксы – ful и – less образовали много новых прилагательных (fearful и fearless, usefulи useless)

Древнеанглийский суффикс – isc с p.a. – ish дал целый ряд новых слов. С XV века этот суффикс стал образовывать прилагательные от прилагательных, со значением смягчённого, ослабленного качества, например:

bluish– синеватый (XV век) от прилагательного blue-синий. [3, c. 198]

Суффикс – еп , В пределах этих частей речи конверсия выступает как один из наиболее активных способов словообразования в современном английском языке. Однако и здесь активность конверсии не беспредельна. Односложная структура основы способствует образованию от нее слова по конверсии, двусложная структура нейтральна, т.е. не способствует конверсии, но и не препятствует ей, а многосложная – препятствует отношениям конверсии. Аналогичным образом морфологическая простота основы способствует отношениям конверсии, а производность – в определенной степени препятствует. Так, наличие в глаголе суффиксов – ize, – ate, – ify мешает образованию отглагольных существительных (напр., organize, abbreviate, fortify, etc.). Семантически конверсия ограничена преимущественно глаголами движения (arush«натиск, напор’, ajump ‘прыжок’, afly ‘полет, перелет» и др.), глаголами речевой деятельности (atalk«разговор’, achat ‘беседа, болтовня’, adispute ‘диспут’), глаголами действия (abite ‘укус, рана’, afind ‘находка’, adrink ‘напиток’) и т.д., существительными – наименованиями орудий и инструментов (iron ‘утюжить, гладить’, whip ‘хлестать’), названиями предметов и различных веществ (water ‘поливать’, soap ‘намыливать’) и др., качественными прилагательными, обозначающими физическое состояние (blind ‘ослеплять’, dirty ‘загрязнять’, narrow ‘суживать» и т.д.).

Стилистическим фактором, ограничивающим активность конверсии, является принадлежность слова к слою литературно-книжной и возвышенной лексики.

Поскольку происходящие при конверсии словообразовательные процессы не имеют каких-либо специальных морфологических показателей и формирование возможно как глаголов от существительных, так и существительных от глаголов, важно установить направления отношений словообразовательной производности при конверсии. Так, весьма распространено установление направления внутренней производности путем выявления семантической зависимости одного слова от другого. Например, глагол knife«резать ножом» естественно описывается через существительное, в то время как существительное knife для своего семантического анализа не требует отсылки к глаголу knife. Семантическая зависимость во многих случаях интуитивно ощущается носителями языка, и поэтому выявление деривата во многих парах по конверсии не вызывает серьезных затруднений. [9, c. 205]

Исходя из анализа семантических отношений, love«любовь» и love«любить» находятся в таких же отношениях, как hatred«ненависть» и hate ‘ненавидеть’. Эта семантическая аналогия позволяет считать существительное love производным от глагола.

Дело в том, что производные по конверсии существительные и глаголы развивают определенные типы значений. Отыменные глаголы, например, характеризуются следующими значениями:

1)выполнять действие, характерное для того, что обозначено исходным существительным (аре «обезьянничать’, wolf ‘проявлять жадность’, father ‘отечески заботиться» и др.),

2)действовать с помощью того, что обозначается исходным существительным (chain«скреплять цепью, сковывать’, finger ‘трогать, перебирать пальцами» и др.),

3)снабжать или покрывать тем, что обозначено исходным существительным (curtain ‘занавешивать’, cuff ‘надевать наручники’),

4)помещать в(на) место, которое обозначено исходным существительным (blacklist«вносить в черный список’, table ‘класть на стол’, pocket ‘положить в карман» и др.),

5) лишать того, что обозначено исходным существительным (weed ‘пропалывать’, dust ‘снимать пыль’, skin ‘сдирать кожу, счищать чешую’).

Отглагольным существительным, образованным по конверсии,

свойственна следующая система значений:

1) единичное действие (jump«прыжок’, move ‘движение’, look’взгляд» и др.);

2)действующий предмет или лицо (drill ‘сверло’, dig ‘мотыга, лопата’);

3)место действия (forge ‘кузница’, run ‘узкая часть киля корабля’, ride ‘место для верховой езды’);

4)объект или результат действия (find ‘находка’, forfeit ‘конфискованная вещь’, tear ‘дыра’, peel ‘кожура’);

5)пройденное расстояние (sweep ‘величина взмаха’, расе ‘величина шага’).

Отадъективные глаголы имеют, как правило, значение «делать(ся) или быть таким, как обозначено исходным прилагательным» (loose«освобождать’, equal, ‘быть равным’, dim ‘делать тусклым’, yellow ‘желтеть, желтить» и др.).

Очевидно, что набором словообразовательных значений, присущих производным по конверсии, данный способ словообразования тесно переплетается с аффиксацией, образуя вместе с ней взаимодополняющие подсистемы.

Среди семантических критериев, используемых для определения направления производности при конверсии, следует назвать также критерий ограниченного употребления, который может быть интерпретирован и как критерий частотности. Слово, не столь употребительное, как соотносящаяся с ним единица другой части речи, является производным. Например, глагол author«быть автором» характеризуется более ограниченной сферой употребления, нежели существительное author ‘автор’, и соответственно образован от последнего. [9, c. 208]

Наличие стилистических примет (напр., принадлежность глаголов hunger«голодать’, thirst ‘испытывать жажду» к литературной лексике) также указывает на производность члена коррелятивной пары, если второй ее член нейтрален и общеупотребителен.

Смысловая структура производного в большинстве случаев проще, и эта простота может служить критерием производности в парах слов, соотносящихся по конверсии, как, например, в случае convert«человек, перешедший из одной партии в другую» и convert«превращать, обращать в другую веру, фин. конвертировать, юр. изменять юридический характер собственности» и др.

Наряду с семантическими критериями определения внутренней производности используются и формальные. Так, поскольку большинство слов, в состав которых входят суффиксы – ment и – ion в различных его вариантах, употребляются только как существительные, можно заключить, что глаголы, в структуре которых присутствуют данные морфемы, производны от существительных (напр., document«снабжать документами’, probation ‘проходить испытание» и др.). Сложный морфологический состав существительных, для которых образование путем сложения весьма характерно, свидетельствует о их первичном характере и вторичности коррелятивных глаголов (ср. snowball«снежок’, snowball ‘играть в снежки’, sideslip ‘занос; боковое скольжение’, sideslip ‘скользить на крыло; заносить» и др.). [9, c. 214]

Наиболее значимыми, однако, в серии перечисленных критериев являются семантические, и именно на них мы опираемся при распознавании семантики производного по конверсии глагола или существительного.

2.5 Словосложение

Более одной трети всех новообразований в современном английском языке – сложные слова.

Процесс словосложения представляет собой не что иное, как сложение двух основ, как правило, омонимичных в английском языке словоформам. Например, headache«головная боль’, blackboard ‘классная доска’, makepeace ‘миротворец» и т.д. Поскольку нормы современного английского языка разрешают сочетание слов, обладающих теми же лексико-грамматическими характеристиками, что и соединяемые при словосложении основы, то определить, в каких случаях мы имеем дело со сложным словом, а в каких – со словосочетанием, невероятно трудно. Ср. runningwater«водопровод» и runningwater«текущая, проточная вода’, dancing-girl ‘танцовщица» и dancinggirl«танцующая девушка» и многие другие.

Таким образом, с помощью анализа ударения становится возможным определить статус сочетания ‘laughing ‘boys«смеющиеся мальчики» как словосочетания, a v laughinggas«веселящий газ» как сложного слова.

Морфологически сочетание компонентов, составляющих сложное целое, оформлено как единое целое и имеет одну парадигму. Иначе говоря, суффиксы словоизменения прибавляются ко всему комплексу в целом, а не к отдельным его частям при образовании тех или иных форм (напр., множественного числа у существительных – shipwreck«кораблекрушение» – shipwrecks; weekend«конец недели» – weekends и др.). Структурная цельность, слитность, функциональная неделимость отличают сложное слово от словосочетаний, где каждый член словосочетания является оформленным отдельно и сохраняет свою самостоятельность. [6, c. 157]

Приметой сложного слова в отличие от словосочетания может стать невозможность модификаторов его компонентов. Сохраняя цельность и единство своих компонентов, сложное слово, например grass-green ‘зеленый, как трава’, не может сочетаться с наречиями.

Цельность сложного слова как лексического единства находит отражение в более или менее прочной, постоянной семантической связи его компонентов, которая становится фундаментом для семантического критерия разграничения сложных слов и словосочетаний с полной выводимостью и прозрачностью их значений. На основании этого критерия railway«железная дорога’, slow-coach ‘копуша; медлительный, туповатый человек’, know-all ‘всезнайка» и др., несомненно, сложные слова. Им присуща определенная обособленность, достигаемая вследствие слияния значений составляющих их элементов, по отношению к последним.

В последнее время под влиянием формализованных описаний языка стал активно применяться еще один критерий – критерий орфографический, суть которого заключается в рассмотрении всякого комплекса, слитно или через дефис написанного, как сложного слова, а комплекса, чьи компоненты пишутся раздельно, как словосочетания.

Вторую часть проблемы идентификации сложных слов и определения границ словосложения в современном английском языке составляет вопрос разграничения сложных слов и производных.

К сложным словам относятся производные, возникшие в результате сложения двух исходных единиц (и этот процесс не осложнен никакими другими деривационными операциями). Это единицы типа mailbag«почтовая сумка’, pillow-case ‘наволочка’, gunpowder ‘черный порох’, fishing-net ‘рыболовная сеть» и др. К сложный словам принадлежат также производные, возникшие в результате акта сложения, сопровождаемого одновременно каким-либо деривационным процессом (аффиксацией, конверсией и т.д.). Это слова типа blue-eyed«голубоглазый’, three-decker ‘трехпалубное судно, three-incher ‘величиной в три дюйма’, four-wheeler ‘извозничая карета» и т.д. [10, c. 213]

В этом кардинальном различии словосложения и аффиксации проявляются различия в их ономасиологических функциях: словосложение направлено на выражение в наименованиях различных отношений между объектами, тогда как задача аффиксации – обозначение как можно большего количества объектов по одному и тому же отношению.

Третьим диагностирующим признаком словосложения является особый характер сложных слов мутационного типа по сравнению с аффиксальными дериватами этого типа. Сложные слова отличаются образностью, экспрессивностью. Аффиксальные слова мутационного типа лишены образности и являют собой, как правило, обозначения явлений реальной действительности по основным (для данной ситуации) их признакам. Ср., например, page-oner«статья на первой странице, известная личность’, rat-face ‘хитрец, продувная бестия’, shadow-photograph ‘рентгеновский снимок» и unambitious«нечестолюбивый’, unanalytical ‘неаналитический» и т.д.

Типы связей между компонентами сложного слова, имеющими именной характер, многообразны. Это могут быть отношения агентивности (watchdog ‘сторожевой пес’), инструментативные (air-brake ‘воздушный тормоз’), локативные (garden-party ‘прием гостей в саду’) и т.д. Для их установления требуется восстановить, реконструировать соответствующий иточник мотивации сложного слова и тем самым восстановить предикат, указывающий на связь двух имен.

Первичной и важнейшей типологией сложных слов, является классификация их на собственно сложные и сложнопроизводные слова.

Сложные слова, как слова в целом, – многоаспектные единицы. В соответствии с различными свойствами сложных слов возможны их различные классификации. Учет структуры компонентов сложных слов дает, например, такую структурную классификацию, как:

а) сложные слова, состоящие из простых основ (heartache«сердечная боль’, blackbird ‘дрозд» и др.);

б) сложные слова, состоящие из одной простой и одной производной основы (maid-servant ‘служанка’, mill-owner ‘фабрикант’.

в) сложные слова, один из компонентов которых – сокращения (V-day ‘День Победы’, A-bomb ‘атомная бомба’);

г) сложные слова, один из компонентов которых – сложная основа (postmaster-general ‘министр почт’).

Весьма значимой представляется нам структурная классификация сложных слов, отражающая модели словосложения в современном английском языке, Она включает следующие модели:

Имена существительные 1) сложные

1.n + n – seashore, dressmaker, etc.

2.а + n – bluebell, sleepyhead, etc.

3.v + n – flywheel, callgirl, etc.

4.adv + n – outpatient, etc. •, ‘

5.prt + v – outcome, upkeep, etc.

6.prt – i- n – onlooker, upbringing, etc.

7.num + n – twostep, twelvemonth, etc.

8.v + v – dropkick, hearsay, etc.

9.v + adv – standstill, speakeasy, etc.

1.<v + prt > + о – hold-up, lay-off, etc.

2.(v + – er) + prt – looker-on, passerby, etc.

3.(v + – ing) + prt – summing-up, warming-up, etc.

4.(num + n) + – er – four-wheeler, etc.

Имена прилагательные 1) сложные

1.n + a – pea-green, milk-white, etc.

2.n + part II – tongue-tied, frost-bitten, etc.

3.prt + part II – bygone

4.adv + part II – newly-born, freshly-lit, etc.

5.adv + a – upright, etc.

6.prt + part I – outstanding, etc.

7.a + a – red-hot, white-hot, etc.

8.a + adv – nearby, etc.

9.n + (v + – ing) – peace-loving

10.v + n – hangdog

11.adv +(v + – ing) – far-seeing

2. + – ed – life-sized

3. + – ed – four-footed

4. + о – knockabout

5.(v + – en) + prt – worn-out

6. + – ed – down-hearted [10, c. 223]

Еще более важны семантические классификации сложных слов, моделирующие их значения, усвоение которых способствует распознаванию скрытой связи, устанавливаемой между компонентами сложного слова.

На основе исследования мотивирующих сложные слова суждений смысловая связь между компонентами сложных слов, формирующая базу семантической модели, описывается в виде списка предикатов:

Cause (hay fever, disease germ)

Have (sand beach)

Use (handwriting, footstep, handmill)

Be (oaktree, fighter-bomber, king-emperor)

In (waterhorse, garden-party, headache)

For (gunpowder, birdcage, raincoat, battleship)

From (country boy)

Resemble (goldfish, bellflower, silver-seed, wiregrass). [10, c. 237]

Семантическое моделирование охватывает подавляющее большинство сложных слов современного английского языка.

2.6 Второстепенные способы образования слов

Наряду с этими моделируемыми и наиболее активными способами словообразования существуют и иные пути возникновения новых слов в английском языке. К ним относятся прежде всего обратная деривация и сокращения.

Обратная деривация (backformation, или backderivation) представляет собой процесс образования глаголов путем усечения суффикса от коррелятивных имен существительных типа burgle«заниматься кражами со взломом» от burglar«взломщик, вор, грабитель’, televise ‘показывать по телевидению» от television«телевидение» и др. сохраняет свою семантическую зависимость и соответственно производность от существительного burglar, равным образом как televise от television. [6, c. 178]

Гораздо более активен, особенно в письменной речи, такой способ словотворчества, как аббревиация, или сокращение.

Пестрота и многочисленность типов аббревиатур, среди которых выделяются различного типа сокращения (напр., NATO– NorthAtlanticTreatyOrganization ‘Североатлантический союз, НАТО’, ABC– AmericanBroadcastingCorporation ‘Американская радиовещательная корпорация, Эй-би-си’), усечения (напр., lab– laboratory ‘лаборатория’, plane– airplane ‘самолет’), сращения (напр., navicert– navigationcertificate ‘морское охранное свидетельство’, smoke+fog-smog ‘туман с дымом, смог’, breakfast + lunch– brunch ‘поздний завтрак’), специфика их семантики, а именно, эквивалентность семантике исходных, производящих наименований – все это явилось причиной различных подходов к явлению аббревиации различных определений ее границ и различных классификаций. [10, c. 267]

В процессуальном аспекте аббревиация представляет собой такой процесс создания единиц вторичной номинации со статусом слова, который состоит в усечении любых линейных частей источника мотивации и который приводит в результате к появлению такого слова, которое по своей форме отражает какую-либо часть или части компонентов исходной, мотивирующей единицы.

Названные параметры, предложенные А.Н. Елдышевым, легли в основу следующей структурной классификации сокращений, в которой им выделяются три основных структурных типа:

1) слоговые сокращения, в состав которых входит часть или час
ти только одного слова, не меньшие двухфонемного слога;

2)сложнослоговые сокращения, в состав которых входят не
только редуцированные части слов, по линейной протяженности не
меньшие двухфонемного слога, но наряду с ними и полные слова;

3)инициальные сокращения, в состав которых обязательно вхо
дят начальные буквы / звуки (инициалы) слова или слов сокраща
емого словосочетания.

Среди общего корпуса слоговых сокращений, которые образуются путем сокращения части одного слова и представлены после этой операции слогом или последовательностью слогов, выделяются четыре подтипа в зависимости от того, какая часть слова усекается. Это конечные (crock от crocodile ‘крокодил’), начальные (phone от telephone ‘телефон’), краевые (tec от detective ‘детектив, сыщик’) и срединные (specs от spectacles ‘очки’) усечения исходного слова. Наиболее распространены слоговые усечения, образуемые при конечном, финальном усечении, вероятно, потому, что начальная часть слова совпадает, как правило, с частью корневой морфемы исходного слова, и ее сохранение позволяет сохранить связь между исходной, мотивирующей единицей и аббревиатурой. Изредка слоговые сокращения образуются на базе сложных слов и словосочетаний. Последние предварительно подвергаются эллипсу (publichousepublic– pub ‘пивная, бар’).

Несколько подтипов выделяется и среди сложнослоговых сокращений. Это 1) собственно сложнослоговые сокращения, обязательно включающие в свой состав начальный слог или слоги (Interpol -1 Internationalpolice«Международная организация уголовной полиции, Интерпол’), и 2) сращения, характеризуемые наличием в их составе финальной части слова. Среди сращений, в свою очередь, выделяются аббревиатуры, образуемые примыканием финальной части слова к началу слова или полному слову (Oxbridge от Oxford + Cambridge), и накладки, формируемые путем наложения сходных в фонетическом плане частей, усеченных или полных слов (bisalo от bison ‘бизон» + buffalo ‘буйвол, бизон’). [10, c. 275]

Разнообразны и аббревиатуры, входящие в класс инициальных сокращений. Согласно особенностям их произношения, инициальные сокращения подразделяются на буквенные, произносимые как последовательно расположенные буквы алфавита (MP //em’piMemberofParliament’член парламента’; ResearchandDevelopment ‘научно-исследовательская корпорация «Рэнд» в США’). Кроме того, выделяются инициально-слоговые сокращения, совмещающие в себе признаки инициальных и слоговых сокращений (nylon– NewYork + London) и частичносокращенные инициальные сокращения (V-day– ‘День Победы’). [10, c. 278]

Новизна аббревиатурного обозначения по сравнению с исходным, как правило, описательным наименованием, его краткость и однословностъ, значительно расширяющие синтаксические функции и способствующие емкости и компактности текста, являются основными причинами создания сокращений.

Вместе с тем, необходимо помнить, что c потерей мотивированности многие аббревиатуры воспринимаются как простые, непроизводные знаки (напр., laser от lightamplificationbystimulatingemissionofradiation и др.) и являют собой пример словотворчества, отличающегося по своей природе от моделируемого словообразования, в центре которого находятся мотивированные слова.

Заключение

Заканчивая рассмотрение исторического развития словарного состава английского языка, можно подвести некоторые итоги.

В древнеанглийский период обогащение словаря совершалось главным образом при помощи суффиксации, префиксации и словосложения.

В среднеанглийский период словарный состав английского языка продолжал пополняться новыми словами, созданными на базе слов основного словарного фонда способами аффиксации и словосложения. Возник бессуффиксальный способ словообразования.

В новоанглийский период произошли изменения в системе суффиксации, возник синтаксический тип словосложения, конверсия оказалась одним из наиболее продуктивных приёмов пополнения словарного состава, этим способом стали образовываться слова, принадлежащие ко всем частям речи.

Современный английский язык располагает многими способами образования новых слов. Однако не все из них используются в одинаковой степени, и удельный вес каждого способа в словообразовательном процессе неодинаков.

Наиболее актуальна в настоящее время проблема продуктивного словообразования. Изучение всех факторов, оказывающих влияние на процесс создания слов, в их совокупности позволит не только ответить на вопрос, как «делаются» новые слова, но и прогнозировать сам процесс создания слов в будущем.

Проведённое исследование позволило выявить основные словообразовательные модели английского языка. Мы пришли к выводу, что наибольшей продуктивностью во всех частях речи обладают аффиксальные образования, т. к. они прошли длительный путь исторического развития. Такие способы как словопроизводство и словосложение дают основное количество новообразований. Изучение же продуктивных способов создания новых слов будет в большей степени способствовать выявлению внешних и внутренних законов, а также тенденции развития словообразовательного процесса.

В создании новых слов словообразовательные способы и средства обладают различной активностью. В настоящее время наибольшей активностью обладают конверсионные образования.

Мы так же пришли к выводу, что внимательное изучение и выявление наиболее существенных сторон словообразовательного процесса важно не только в теоретическом плане, для определения характера процессов развития языка, но и в плане практическом, ибо результаты таких исследований могут быть использованы в практике преподавания иностранного языка.

В современном словообразовании наметилась тенденция перехода от статики – как построены готовые слова – к динамике – как их можно образовывать, какие для этого имеются средства и предпосылки.

Умение строить и понимать производные единицы ведёт к подлинному знанию языка, к свободному владению конструкциями не только синтаксического, но и морфологического уровня.

Список использованных источников

1 Аракин В.Д. Очерки по истории английского языка. – М.: Учпедгиз, 1955. – 346 с.

2 Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык. – М., 1955. – 298 с.

3 Ильиш Б.А. История английского языка. – Л.: Учпедгиз, 1939. – 382 с.

4 Смирницкий А.И. Хрестоматия по истории английского языка. – М.: Учпедгиз, 1940. – 365 с.

5 Бруннер К. История английского языка. Том. I–II. – М.: Издательство иностранной литературы, 1955. – 534 с.

6 Харитончик З.А. Лексикология английского языка. – Мн.: Вышэйшая школа, 1992. – 197 с.

7 Хидекель С.С. Система словообразования в современном английском языке // Лингвистика и методика в высшей школе. – М., 1974. – 352 с.

8 Кубрякова Е.С. Что такое словообразование. – М., 1965. – 327 с.

9 Загоруйка А.Я. Конверсия – морфологический способ словообразования (на материале современ. англ. яз.). – М., 1961. – 219 с.

10 Мешков О.Д. Словообразование современного английского языка. – М., 1976. – 312 с.